Темный алехандр для принцессы светлых
1
Восприятие реальности возвращается ко мне постепенно. Сперва я чувствую спиной приятное скольжение шелка. Прикосновение гладкой ткани приятно холодит разгоряченную кожу. Это постель, на которой я лежу. И ласки проворного язычка будоражат, коварно не отпускают, бьют по нервным окончаниям, заставляя снова и снова содрогаться.
Затем начинаю улавливать запахи: корица, ваниль и пар свежевспаханной земли поздней осенью. Это ароматы наших тел, похоти, единения, удовольствия. Открываю глаза, и наши взгляды встречаются. Зелёный хаос бушует на дне его души.
О да. Он был прав, как всегда, вампиры знают толк в оральных ласках. Она все ещё играет со мной языком, удобно расположившись меж моих разведенных ног, уже не так настойчиво, скорее нежно, продлевая тем самым мой экстаз. Мягко отталкиваю её и благодарю, погладив по лицу. Сейчас, когда моё тело достигло первой разрядки, я хочу получить удовольствие другого рода.
Отстраняюсь и отползаю назад, так, чтобы видеть все. Она стоит на четвереньках и тихо стонет, комкая руками простыню под собой. Не притворяется, и это чувствуется. Словно кошка, выгибает гибкую спину и подставляется так, чтобы пристроившемуся сзади мужчине было удобно. А еще чтобы принимать его полностью. Он входит в неё сзади жёстко, даже грубо, при этом наблюдает за мной не мигая. Как только я занимаю удобное положение, он замедляется.
Теперь двигается неспешно, скорее лениво. Все это для меня. Он знает, как я люблю смотреть на него. Созерцать, как перекатываются мышцы под смуглой кожей. Как его твердая плоть врезается в ее — податливую. Слушать его хриплые стоны и видеть, как хаос его глаз разбавляется эйфорией и счастьем.
И сейчас, обволакивая взглядом его великолепное тело, я думаю, каково это? Каково это, принимать его в себя, лежать под ним покорно и позволять все, что он пожелает? Какие на вкус его язык и член? Это то, чего я никогда не узнаю. А он тот, что никогда не будет моим в этом отношении. Зато он мой во всех остальных смыслах. И я гоню от себя фантазии о нас двоих и возвращаю осознанное внимание к его толчкам. Зрелище захватывает меня, я вижу, что он близок к кульминации. Вот-вот этот мужчина станет ещё прекраснее. Он усмехается мне уголками губ и после, разорвав контакт наших пристальных взглядов, закрывает глаза. Запрокидывает голову. Черты его лица сперва искажаются, как при болезненном спазме. Но я знаю, что ему хорошо. А после расслабляется в экстазе, а из груди вырываются хриплые стоны с вплетенными вибрациями его сути. Он настолько прекрасен в оргазме, что я ловлю каждую секунду, жадно впитывая его образ и страшась пропустить какую-то деталь. Мы оба любим девушек, но он... Он лучший из всех мужчин, что я встречала. Учитывая нашу с ним связь, вовсе не удивительно, что я отношусь к нему именно так, с восхищением. А он предан мне. И будет таковым до последнего вздоха. До последней капли крови.
Он покидает тело любовницы, удовлетворившись, и приближается ко мне. В глазах его огни хаоса, они вспыхивают, грозя сжечь в своем неистовом пламени. С трудом сдерживаю порыв, даже сама не понимая, чего бы мне хотелось больше: ускользнуть от него или, напротив, прильнуть к его телу, позволив тлеющему внутри меня огню вспыхнуть и одолеть разум. Он приближается, увлекает меня за собой, опрокидывает на спину и обнимает. Смотрит в глаза и улыбается. Он всегда обнимает меня после секса. Его рука на моей талии, никогда не двинется выше или ниже, он не позволит себе. И я вдруг понимаю, что мне именно этого и хочется больше всего. Его тёплых пальцев, блуждающих по мне. Становится так стыдно, что я сейчас сама себе противна. Я не должна думать о нем так.
— Айрин, — он тихо шепчет мне, — о чем ты думаешь?
Он не знает моих мыслей. Иначе не улыбался бы так спокойно и беззаботно. И я благодарна Свету, что выше его по рангу и он не может забраться мне в голову. Но даже если бы он мог, не стал бы. Я уверена в этом, как и в нем самом. Никто никогда не будет любить меня сильнее и не станет мне ближе, чем он.
День, когда моя мать почувствовала биение моей жизни, стал благословением для них с отцом. И самым страшным днём их жизней. Рождение ребёнка для нашего народа — величайшее благословение. Других детей у моих родителей, скорее всего, не будет. Я дитя из дома Звездного Света, принцесса своего народа и наследница престола своей родины, неполноценная, слабая. Фея без магии. Я слышу Свет, но он не слышит меня.
Но это выяснилось уже потом, только после моего рождения. А в самом начале, в тот самый первый день моей жизни, и светлый и тёмный одновременно, родители и узнали о моём увечье. И, чтобы защитить меня, отец принял тяжёлое решение. Он сотворил ещё одно дитя. И родила его рабыня из демонесс Хаоса. Для меня, слабой и беззащитной, отец создал и воспитал защитника. Того, кто будет оберегать меня и отдаст свою жизнь без колебаний. И родители сплели заклинанием наши сознания, соединяя немыслимым количеством силовых нитей. Мы с ним Аллгалоринни — магические близнецы. Кровье не связанные, но Светом.
О благородный мой отец, о светлая моя мать, как жаль, что дочь ваша испорчена гораздо больше, чем вы могли бы представить. К счастью, мои родители не знают, какие запретные чувства я испытываю к своему темному магическому брату. Какие порочные у меня фантазии, когда я смотрю на него.
И я прячу от него свой взгляд, как и чувства. Если он догадается — возненавидит меня.
— Мелан... — она тихо зовёт его, и я вздрагиваю от этого звука.
Он взглядом останавливает её приближение. В такие моменты мы всегда только вдвоём. Эти минуты только наши, его и мои.
Смотрю в зеленые омуты. В них вихри закручивают белые всполохи звёзд. В них целый космос, как его родная стихия, разбавленный светом далёких светил.
Капля ревности не даёт мне расслабиться в его объятиях. Как она смеет называть его по имени? Успокаиваю себя лишь тем, что она его постоянная любовница и уже долгое время. Он делится ею со мной каждый раз, когда мы бываем здесь.
Дверь нашей комнаты
