Тяжело дыша, Браяр сидел, унимая дрожь, сжимая руки по мере того, как он вспоминал, как он не смог удержать Флик, ни во сне, ни в Доме Урды. Как он мог позволить ей умереть, имея в своём подчинении всю эту магию? Он не пытался достаточно упорно — иначе Флик была бы жива. Он всё равно что сам убил её, ибо не сделал для неё больше.
Вошла Сэндри, чего следовало ожидать. Её спальня находилась напротив его собственной. На одной из ладоней она несла свою ночную лампу — круглый, грязный камень, который Браяр, Трис и Даджа заколдовали в прошлом году, чтобы он удерживал для неё свет. Сэндри боялась темноты. В ночи вроде этой Браяр ни капельки её не винил.
Она села рядом с ним на матраце, колыхнув своей белой ночной рубашкой. Её каменная лампа перекочевала на пол перед ними.
Секундой позже Браяр прошептал:
— Может, мне следует выбрать вчерашний день в качестве дня рожденья. День, когда Флик … умерла.
— С чего бы? - тихо спросила Сэндри. - Дни рожденья должны быть счастливыми.
— Но тогда я буду её вспоминать, верно? Она не будет мёртвой, если я буду вспоминать её в свой день рожденья. Будет не так плохо то, что я … что я её упустил.
— Не так её надо вспоминать, Браяр, - серьёзно сказала ему Сэндри, с такой же добротой и мудростью, что и Ларк. - Ей бы это не понравилось.
Браяр покачал головой.
— Откуда тебе знать, что ей понравилось бы, а что — нет?
Сэндри потёрла его волосы ладонью.
— Потому что ни один твой настоящий друг не пожелает тебе, чтобы ты чувствовал себя скверно из-за того, что вы знакомы.
Это попало в цель. Ему это, конечно, придётся обдумать, но у него было ощущение, что она была права.
Следующей пришла Даджа, с зажжённой палочкой благовония в пальцах. Палочка источала благоухающий запахом роз дым, когда Даджа помахивала ею в каждом углу, отпугивая плохой воздух, каковым образом Торговцы избавлялись от кошмаров. Закончив, она села на полу, скрестив ноги, закрепив благовоние на маленьком держателе рядом с лампой.
Последней пришла Трис, закутавшись поверх ночной рубашки в чёрную вязаную шаль. На одном из указательных пальцев она несла сонно моргавшую взъерошенную птицу. Остальные в изумлении уставились на птицу. Прошлым летом они помогли Трис вырастить молодого скворца, названного Криком. Осенью, когда они вернулись из своей поездки в северный Эмелан, Крик улетел вместе со стаей скворцов, направлявшихся на юг. Поскольку никакие другие скворцы не приближались к людям, им оставалось верить, что это и был Крик, вернувшийся после месяцев отсутствия.
Трис протянула скворца Браяру. Он осторожно взял птицу, пока Трис села, возясь со своей ночной рубашкой и шалью, пока те не были приведены в удовлетворительное положение. Затем Браяр вернул ей скворца. Крик взобрался по её руке, нырнув в её непослушные кудри, где он тут же снова заснул. Медвежонок тоже устроился, согревая Браяру спину. Все четверо молчали, каждый думая о своём по мере того, как медленно проходила ночь.
Если Розторн и подумала что-то, войдя в комнату Браяра перед рассветом, и обнаружив всех четырёх своих подопечных спящими там, она придержала мысли при себе. Вместо этого она разбудила мальчика, не беспокоя остальных, и жестами показала, что ему следует собираться.
Службы Храма Воздуха проводили на рассвете. Вскоре после того, как приветствовавшие солнце гимны окончились, Крэйн вместе с группой молодых мужчин и женщин в жёлтом Воздуха, синем Воды, и белом послушников подошёл к дверям оранжереи, где ожидали Розторн и Браяр. Браяр сощурившись посмотрел на спутников Крэйна. У каждого была большая красная точка на лбу, объявлявшая миру о том, что у них не было синей сыпи. Ему также было любопытно. Разве Крэйн не сказал прошлым днём, что ему некому было помогать? Кто тогда все эти люди?
— Розторн, - произнёс Крэйн. Он посмотрел на Браяра, и фыркнул, затем отпер дверь. Она открылась в ту треть оранжереи, которую Браяр никогда не видел, скрытую за занавесями на её стеклянных стенах. - Оспрей[4], покажи мальчику наши очистительные процедуры. Убедись, что он тщателен. Потом познакомь его с окружением, - уже посвящённой Воды и Розторн Крэйн сказал: - Помещения для очистки и одевания освободятся только через некоторое время. В моём кабинете нас ждёт чай.
Оспрей, ученица Крэйна в жёлтой робе, была пышнотелой молодой женщиной с вьющимися чёрными волосами. Она посмотрела на Браяра такими же тёмно-зелёными глазами, как у него самого, кивнула, и дёрнула головой в сторону двери. Браяр последовал за ней вместе с остальными рабочими.
Очистительные процедуры вообще-то показали ему мужчины, поскольку женщины мылись в отдельном отделении. Всё было почти как мытьё в палатке прошлым днём, и потому знакомо. Браяр опознал медицинские травы и масла в воде для ополаскивания и мыле, которые он хорошо знал. Что лучше, эта комната была теплее палатки. Когда первые лучи солнца упали на занавешенные стеклянные стены, всё здание начало нагреваться.
Отмывшись, Браяр и молодые люди надели специальным образом обработанные шапки, накидки, маски, перчатки, носки до колен, и туфли. Под табличкой с именем мальчика лежали все вещи, под его размер. Он вновь почувствовал Ларк и Сэндри во всём, что надевал. Это придало ему уверенности, так же, как в Доме Урды.
— Не завидую этому парню, - заметил молодой человек. - Ему придётся работать в личной лаборатории Мастера.
— Не особо устраивайся, - посоветовал другой человек, повязывая свою маску. - Никто из тех, кого заманили в личное логово его светлости, не протянул там и дня. Некоторые из нас, подневольных работников внешней лаборатории, выдержали неделю или больше.
Они провели его в большую комнату, заполненную шкафами, жаровнями, стойками, котлами с водой, и большой трубой у стеклянной стены, в которой была исходившая паром вода. Когда он привык к исходившему отовсюду свечению магии и тяжёлому запаху очищающих масел и растворов, Браяр был заворожён. Все полы и стены были из глазурованной плитки или мрамора, кроме самой длинной стеклянной стены и потолка. Когда Браяр присел, чтобы осмотреть сток в полу, какой-то молодой человек сказал:
— Каждую ночь, когда мы уходим, внутренние и внешние лаборатории заполняют паром. В нём есть специальные химикаты и масла, которые всё очищают. Все наши шкафы плотно закрываются, чтобы не дать воде проникнуть внутрь, и мы оставляем стекло и фарфор на стойках для очистки. Это дорого, но
