всё хорошо!»
– Пойду прилягу на часик. А то сейчас засну на стуле.
– Немудрено! – засмеялась Светлана Николаевна. – Ещё и выпивали вчера, поди. Эх, молодёжь!
«Да уж! – подумала Маринка и невольно рассмеялась в ответ. – Для кого-то я ещё молодёжь! Приятно».
На веранде было чуть прохладней, солнце всегда обходило стороной эту часть дома. Она скинула босоножки и в чём была завалилась на старый плюшевый диван, удобно устроившись на большой перьевой подушке, от которой едва доносился запах дачной сырости. Избавиться от этого запаха было невозможно, она всегда чувствовала его, и он по-своему нравился ей и напоминал детство.
Марина часто гостила у бабушки под Зеленогорском. Вроде то же направление, на машине не более двадцати минут по свободной трассе, а воспоминания совсем другие, словно бабушкина дача находилась за тридевять земель от Разлива. Наверное, всё дело в детских воспоминаниях, они другие, ярче, что ли. Ей всегда казалось, что там она попадала в настоящую сказку, с дремучим лесом, лешими, маленькими феями, похожими на стрекоз.
Бабушка Аглая была художницей, не сильно признанной, никто особо не считал её творчество высоким, хоть спрос на картины и был. Она писала маслом и акварелью всё, что видела вокруг себя, улавливая каждую пронзительную мелочь, что-то очень важное и бесценное. В её реалистичных картинах, порой с самым простым сюжетом, было много теплоты и душевной чистоты, которой вдруг стало критически всем не хватать. Когда бабушка умерла, Марине было пятнадцать, и родители тут же продали ветхий, покосившийся дом, считая, что избавились от огромного обременения и забот. Вместе с очень родным человеком она потеряла и возможность бывать в этом прекрасном месте.
Поначалу Марина не понимала, куда делись бабушкины картины, в кабинете осталась висеть всего лишь одна её работа – детский портрет отца. Когда позже появился огромный интерес к творчеству бабушки, родители сетовали, что поторопились и за бесценок продали все картины, некоторые раздарили знакомым, и даже попытались вернуть хоть что-нибудь, но подаренное никто возвращать не захотел. Да и земля в этом месте вдруг начала расти в цене и выросла до баснословных размеров. Так что везде прогадали родители, недальновидными оказались. Марина их за такое равнодушие и цинизм чуть презирала, особенно отца, что никогда по достоинству не ценил свою мать, светлого и талантливого человека.
Она попыталась заснуть, лениво открывала и закрывала глаза, потом резко встала и стянула с себя джинсы, которые больно впивались в бока и не давали заснуть окончательно. Только начала дремать, пришло сообщение, по всей видимости, в WhatsApp. «Викуся из Милана или Любка со своей ненавистью к мужскому полу. Не буду читать! Потом…»
Рука сама потянулась к телефону. Она вытаращила глаза и вскочила с дивана как ошпаренная. «Привет. Это Фёдор. Я не стал тебя догонять в" Астории". Ты слишком быстро бегаешь. Какие планы на вечер?»
Она перечитывала сообщение, и вдруг ей стало не по себе, словно он совсем рядом, и если прислушаться, то можно различить его дыхание. Марина быстро закрыла приложение и затаилась, как в детстве, когда пряталась за занавеской в гостиной, стоило ей услышать, что папа пришёл с работы. Каждый раз она ждала, что он первым делом непременно начнёт искать свою Маришу, ведь обещал. А он никогда не искал, забывал, и она каждый раз сильно огорчалась. Потом в один день надоело играть в эту игру, одной неинтересно. А с Артёмом отец возился. И почему говорят, что мужчины дочерей любят больше? Ей такого испытать не довелось. Может, от этого она так долго тянула со вторым ребёнком, а когда решилась, ничего не получалось. Игорь не раз предлагал сделать ЭКО, страстно хотел девочку – Марина была категорически против: гормонами закормят, в себя не придёшь, ещё и не факт, что получится.
Первой мыслью было не отвечать на сообщение. Скорее всего, не получив ответа, он больше не напишет.
Пришло новое сообщение. Марина вздрогнула и со страхом заглянула в телефон. «Ты занята? Или думаешь, что мне ответить? Сейчас 17:30. Я буду ждать тебя в восемь в "Астории" Я уезжаю сегодня ночным поездом. Надеюсь, у тебя получится. Мне показалось, что ты смелая девочка».
Марина ухмыльнулась: «О да-а-а-а!» Стало тревожно, она чувствовала опасность и одновременно странный азарт. Ей надо во что бы то ни стало улизнуть. Но как? Такого никогда ещё не было. Если она придумает что-нибудь внятное, это не вызовет никаких подозрений. Сна и усталости больше не существовало, её потряхивало от возбуждения. Она знает, что скажет Игорю. Любка! Напилась и бездыханная валяется дома. Умоляет приехать, иначе помрёт. Такое уже однажды случалось. Маринка в тот день поехать не могла, перепоручила Вике. Они с Игорем были в театре, и он ещё долго возмущался, что умная баба, а вечно срывается и не даёт никому покоя: ни бывшему мужу, ни подругам.
Она нацепила босоножки, чертыхаясь, натянула джинсы и помчалась в беседку, судорожно обдумывая план действий: «Ещё и шести нет! Надо быть в восемь. Сегодня воскресенье, и к вечеру обязательно будут пробки в сторону города. Значит, в самый раз». Бессовестно врать Игорю, глядя в глаза, оказалось гораздо проще, чем она предполагала. Была бы цель. Она удивлялась, с какой искренностью возмущалась Любкиным поведением и в то же время, не скупясь на эпитеты, выражала беспокойство по поводу её состояния. Самым неожиданным было бы услышать, что Игорь поедет вместе с ней. К счастью, этого не произошло, и вернуться в город он предполагал лишь в понедельник, к вечеру.
– Так ты уже, наверно, не вернёшься? Что мотаться туда-обратно! Жалко… Мы решили на ужин приготовить что-нибудь на мангале. Мать расстроится… Сашку, может, дождёшься? Вот-вот будет.
Минутное сомнение посетило Марину и тутже исчезло. Её было уже не остановить. Сейчас она готова свернуть все мыслимые и немыслимые преграды и наперекор всему встретиться с этим человеком. Она была уверена, что позже ей станет стыдно. Но это потом.
Светлана Николаевна ушла в дом смотреть какую-то передачу, а Степан Емельянович решил пройтись до озера, и ей не пришлось ещё и перед ними разыгрывать отчаянье и горькую необходимость уезжать с дачи. Игорь заикнулся, что хорошо бы хоть с матерью попрощаться, но особо не настаивал, и Маринка быстрым шагом направилась к машине, где отлёживался накормленный Мишка и ждал дальнейших указаний. То, что водитель стоит и его никто не отпускает, было обычным делом, вдруг в магазине что докупить, в ресторан отвезти или решат смотаться по соседству в гости. Игорь, если выпьет фужер вина, за
