Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 78
– Если ты пытаешься понять, почему он разочаровал тебя, – говорит Ориана, – то, судя по всему, принц Кардан был ходячим разочарованием с самого рождения.
* * *
Той же ночью Ориана выпускает снежную сову с привязанным к ее лапке письмом. Сова взмывает в холодное небо, а я с надеждой гляжу ей вслед.
Позже, лежа в своей постели, обдумываю планы, каких не строила с самого момента своего изгнания. Завтра я украду у Гримсена ключ и, когда буду покидать навсегда этот лагерь, захвачу с собой Призрака. Зная достаточно много о планах Мадока и его союзников, а также о расположении его армии, я предоставлю эту информацию Кардану в обмен на отмену приказа о моем изгнании и прекращение дознания по делу Тарин. Отвлекаться на письма, которые никогда не получала, я не буду. А еще не буду вспоминать ни о том, как смотрел на меня Кардан, когда мы были наедине в его комнатах, ни о теориях моего приемного отца в ожидании слабостей Верховного короля.
К сожалению, с самого утра Ориана не дает мне ни на секунду отойти от нее. Она держит свое слово не выдавать меня, но не доверяет мне настолько, чтобы позволить бродить одной по лагерю, поскольку знает теперь, кто я на самом деле.
Ориана то посылает меня развесить сушиться стираное белье возле костра, то собирать бобы с камней, то складывать одеяла. Я выполняю все эти задания без излишней спешки и пытаюсь показать лишь, что меня раздражает такое обилие работы. Между прочим, пока меня принимали за Тарин, так много работать мне не приходилось. Однако я не хочу, чтобы Ориана почувствовала, как я раздосадована. Тем временем мои пальцы чешутся от желания похитить ключ у Гримсена.
Наконец опускается вечер, и вместе с ним у меня наступает перерыв в работе.
– Отнеси это своему отцу, – говорит Ориана, ставя на поднос чайник с горячим крапивным чаем, сверток с печеньем и баночку джема. – Он в генеральской палатке и специально спрашивал тебя.
Я хватаю свой плащ, стараясь ничем не выдать своего нетерпения, и только тут до меня доходит смысл последней фразы.
Возле палатки меня уже дожидается солдат, и это заставляет меня еще больше нервничать. Ориана обещала не говорить Мадоку обо мне, но это не означает, что она не могла выдать меня каким-то другим способом. Не исключено, кстати, что Мадок просто вычислил меня сам.
Просторная генеральская палатка увешана картами, которых я не могла найти в нашей палатке. Кроме карт здесь полно солдат, они сидят на раскладных стульях из козлиных шкур. Некоторые солдаты вооружены, другие нет. Когда я вхожу, несколько офицеров мельком бросают на меня взгляды, но тут же отводят их так, как если бы я была служанкой.
Ставлю поднос и наливаю чай в чашку, стараясь не слишком пристально смотреть на развернутую перед ними карту. Разумеется, не могу не заметить, как они двигают на карте маленькие деревянные лодочки в сторону Эльфхейма.
– Прости, – говорю я, ставя перед Мадоком крапивный чай.
– А, Тарин, – мягко улыбается он. – Хорошо. Я, знаешь ли, подумал о том, что у тебя должна быть своя, отдельная палатка. Ты же не ребенок, а взрослая женщина. Вдова.
– Э… это очень мило, – удивленно произношу я. Да, это действительно очень мило, но не один ли это из тех безобидных с виду ходов, за которыми следует шах и мат?
Прихлебывая чай, Мадок упивается своей ролью любящего, заботливого отца, хотя у него наверняка есть сейчас более важные дела.
– Я же говорил, что твоя верность будет вознаграждена, – говорит он.
Не могу не подумать о том, что у всего, что говорит Мадок, всегда есть тайный смысл.
– Подойди сюда, – подзывает Мадок одного из рыцарей. К нему тут же подбегает гоблин в сверкающих позолоченных доспехах и почтительно склоняет голову. – Найди для моей дочери палатку и позаботься, чтобы туда доставили все, что ей потребуется. – Затем он поворачивается ко мне. – Это Алвер. Постарайся не слишком мучить его.
У народа не принято благодарить друг друга, но я целую Мадока в щеку и говорю:
– Ты так добр ко мне.
Он довольно хмыкает и улыбается, показывая свои острые клыки. Позволяю себе мельком скользнуть взглядом по карте, где плывут по бумаге игрушечные лодочки, а затем спешу к выходу вслед за Алвером.
Спустя час я располагаюсь в просторной палатке, установленной для меня неподалеку от палатки Мадока. Ориана с подозрением смотрит на меня, когда я начинаю собирать свои вещи, однако не мешает мне это делать. Она даже приносит хлеб и кусок сыра и кладет на крашеный стол, который отыскали для меня.
– Не понимаю, к чему вся эта суета, – говорит Ориана, когда Алвер, наконец, уходит. – Все равно ты завтра уезжаешь.
– Завтра? – повторяю я.
– Я получила весточку от твоей сестры. Она прибудет сюда на рассвете и заберет тебя. Вы с ней встретитесь сразу за лагерем. Там есть каменный склон, Виви будет ждать тебя там, это безопасное место. Перед отъездом не забудь написать отцу письмо. Надеюсь, оно окажется достаточно убедительным.
– Постараюсь, – коротко обещаю я.
Ориана поджимает губы. Наверное, я должна быть благодарна ей, но сейчас я слишком раздражена. Если бы она не заставила меня потратить лучшую часть сегодняшнего дня на белье и бобы, то и вечер выдался бы для меня не таким трудным.
Мне предстоит иметь дело с охранниками Призрака. На этот раз прокрадываться мимо них я не стану.
– Дашь мне немного бумаги? – спрашиваю я. Ориана разрешает, и кроме бумаги я прихватываю с собой еще и бурдюк с вином.
Оставшись одна в моей новой палатке, я раздавливаю несколько ягод сладкой смерти и добавляю их в вино, чтобы они настоялись в нем не меньше часа, после чего отцеживаю растительные волокна. Смесь должна быть достаточно крепкой, чтобы охранники уснули как минимум на сутки, но при этом остались живы.
Времени у меня в обрез. Мои пальцы дрожат, нервы напряжены.
– Тарин? – Откидывается полог, и в палатку входит Мадок. Его появление заставляет меня подскочить на месте. Он осматривается по сторонам, упиваясь своей отцовской щедростью. Затем переводит взгляд на меня и спрашивает, нахмурившись: – Все в порядке?
– Да, просто ты напугал меня, – говорю я.
– Приходи ужинать с нами, – говорит он.
Секунду я ищу предлог, чтобы отказаться и иметь возможность наведаться в кузницу Гримсена. Но я не могу вызвать у него ни малейших подозрений, когда так близок час моего побега. Что ж, придется заниматься всем посреди ночи и постараться уложиться до рассвета.
Итак, я в последний раз ужинаю за одним столом с Мадоком. Идя сюда, я нащипала себя румянец на щеках и заново заплела волосы. И если я, как никогда, мила этим вечером, если я подчеркнуто почтительно отношусь к отцу, если я восхитительно весела и звонко смеюсь, так это потому, что знаю – больше этого не повторится. Никогда. И Мадок никогда больше не будет моим любящим отцом, и я никогда не буду больше его любящей дочерью. Это мой последний вечер с человеком, в тени которого – не знаю, к добру или к худу, – я стала той, кто я есть.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 78
