Он не знал, когда у него развился фетиш на обувь, но не мог изгнать из головы этот образ.
Спасибо, Киш. Он должен потом побить его за эту пытку.
Золотые глаза Сина горели; Кэт сглотнула. Мужчины и раньше смотрели на неё похотливо, но это никак на нее не влияло. По какой-то непонятной причине она не была неуязвимой, когда это касалось Сина. Он волновал её так, как она не могла себе представить.
Закрывая глаза, она воображала его губы на своих губах. Запах его кожи наполнял её, она хотела уткнуться головой в его шею так, чтобы искупаться в этом запахе. Она хотела почувствовать, как его мускулы бугрятся под её ладонями. Чтобы он лежал рядом с ней…
Он был таким притягательным. Она едва услышала звук падающего кинжала, который он швырнул на пол, прежде чем положить руки ей на спину и привлечь к себе ближе.
Пока еще он не поцеловал её. Син пристально глядел на нее сверху, будто хотел, чтобы она прогнала его или отвернулась. Его губы были близки, глаза жадно горели.
Не в силах терпеть это, Кэт подняла руку, чтобы погрузить свои пальцы в его мягкие черные кудри и притянуть его голову. Когда их губы соприкоснулись, она издала удовлетворенный стон. Она не могла представить что-то более вкусное. Не могла представить место более сладкое, чем в кольце его рук.
Син знал, что должен держаться от нее подальше. Она дочь своей матери…
И все же её прикосновение разжигает в нем огонь. Вкус её губ, ощущение её тела… этого достаточно, чтобы заставить его забыть обо всем. Внутри него не было ненависти, когда она его обнимала. Прошлое больше не тревожило его мысли. Все, что он мог видеть, чувствовать, слышать, — это она.
И он растворился в этом.
Её рука в его волосах посылала дрожь вниз по спине. Не в силах перенести это, он приподнял её. Кэт обхватила его талию своими длинными ногами, и он прижал её к стене.
— Я хочу тебя, Катра, — прорычал Син в дюйме от её губ, пожирая ее голодным взглядом. — Прямо сейчас.
Кэт не могла думать адекватно от ощущения его тела между ног. Она дрожала от желания, и так же изголодалась по нему, как и он по ней.
— Моя мать убьет тебя.
Он распутно вздохнул:
— Ты этого стоишь.
Она прикусила губу, ощутив, как он возвышается рядом. Ни один мужчина не прикасался к ней — не так. Если честно, она никогда не была так близка к кому-то, если только в сражении. Это действительно немного устрашало. Она всю свою жизнь прожила без сложности в виде мужчины.
А они действительно все усложняли. Все в них. Из-за мужчины её бабушку заключили в тюрьму навечно. Её мать была навечно связана с отцом, даже если бы захотела отпустить его. Даже Кассандра больше не была свободна. Вульф значил для нее все, он стал её жизнью. Её подруга Джери бросила поиски всей своей жизни, чтобы остаться с Ариком…
Не глупи, Кэт. Это всего лишь секс…он не повлечет за собой обязательств на всю жизнь.
Если бы только она была в этом уверена. Не изменится ли она, будучи с ним?
И опять же, как это возможно? Сими не изменилась. Она все еще оставалась такой же демоницей, какой всегда была.
Кэт чувствовала, как он поднимает край её топа. Она должна решить, пока он не зашел дальше.
Да или нет.
В итоге победила её любознательность. Она хотела узнать, каково это — быть с мужчиной, и никто другой не привлекал её, как этот. Если женщина хочет потерять свою невинность, то кто подходит для этого лучше, чем бог плодородия? Если и было что-то, что они знали лучше других — так это как доставить женщине удовольствие.
И Кэт была кем угодно, но только не трусихой.
Глубоко вздохнув, она заставила их одежду испариться.
Син резко втянул воздух сквозь зубы, почувствовав её голое тело. Теперь их ничто не разделяло. Ничто. Кожа к коже. Целая секунда потребовалась ему, чтобы это осознать.
Он посмотрел вниз, благоговея от её неприкрытой красоты. Её груди были безупречными и бледными. Её соски были розовыми и упругими, они манили испробовать их на вкус. Он наклонил голову, чтобы захватить вершину одного из них в рот.
Кэт застонала от незнакомого возбуждения, от которого внутри у нее все сжималось в ответ на мягкие касания его языка. Одного вида того, как он прижимается к ее груди, было достаточно, чтобы теплая волна прокатывалась по ее телу снова и снова.
Застонав, она провела рукой по его спине, по шрамам, которые покрывали его темную кожу. Щекой она прижалась к его макушке, сердце колотилось в груди. Она и её семья так много отняли у него, и ей казалось, что это правильно — отдать ему то, что не давала никому.
Но более того, она хотела узнать его так. Почувствовать его силу, окружающую её, наполняющую ее. Разделить с ним свое тело.
Он оторвался от её грудей, чтобы набрать воздуха, потом снова поцеловал её. Мммм, он был божественен, и она не могла дождаться, когда испытает больше.
Потом он медленно опустился на пол.
Кэт было больно от удовольствия ощущать его на себе. Это было просто восхитительно. Он медленно скользил своим горячим ртом по её телу вниз, облизывая и дразня каждую частичку её тела. Она вздрагивала каждый раз, когда его язык касался её кожи, это заставляло трепетать ее нервы.
Син улыбнулся, чувствуя ее дрожь, слыша ее стоны каждый раз, когда он до нее дотрагивался. Она была так изящна, и он хотел изучить каждый дюйм её тела.
Её пальцы и ладони танцевали на его коже, но когда она взяла его в руки, все, что он смог сделать, — это не извергнуться немедленно. Он никогда не был с женщиной, которая знала, кем он был в течение столетий. Опять же, со смерти жены, он никогда не был с женщиной, которая знала о нем все. Все его любовницы были только на одну ночь. Мимолетные лица, которые приходили и уходили лишь тогда, когда он больше не мог выносить воздержания.
В отличие от остальных, Кэт останется здесь, когда они закончат. Она не уйдет, чтобы никогда не вернуться. Это делало её особенной и заставляло его хотеть, чтобы она испытала самое лучшее, что с ней могло случиться в его постели.
Когда она его покинет, то никогда не сможет утверждать, что чего-то не испытала. Целуя её, он скользил ладонями по её бедрам до коротких волосков между её ног.
Кэт задохнулась, когда Син скользнул пальцами ей между ног, чтобы дотронуться до самой сокровенной её части. Огонь прошел сквозь нее, когда его пальцы гладили её нежные изгибы и когда нашли ту её часть, которая оживала только от его прикосновений. И когда он проник одним длинным пальцем внутрь, она громко застонала.
Син застыл, почувствовав невозможное. Этого просто не могло быть… С изумлением он подался назад, чтобы пристально взглянуть на Кэт.
— Ты девственница?
— Да.
