— Забавный какой, — сказав мама. — Сергейчик — это прозвище?
— Фамилия.
— А я смотрю из окна — знакомый джип, — издалека начал Сергейчик. Пес тянул к забору, чтобы задрать лапу.
— Мастиф? — спросил Дед.
— Бульмастиф. В Москве их еще мало. — Сергейчик подождал, пока пес выполнит задуманное, и подтащил его поближе. — Мечтаете? — Он кивнул на плакат с нарисованным домом.
— Мечтаем, — подтвердил Дед. — Муха уже комнату себе отхватила с видом на университет.
— Мы тоже сначала мечтали.
Пес бросился к новым знакомым и стал всех обнюхивать.
— Можно его погладить? — спросила Маша.
— Да хоть за хвост дергай, — разрешил Сергейчик. — Он еще не обученный, ласкается ко всем. Только береги колготки.
Мама посмотрела на псиные когти, оценила и отошла в сторону. А Маша погладила пса по черной замшевой морде. Ладонь ей щекотнул горячий язык.
Придерживая пса за ошейник, Сергейчик пожат руку Деду. С Машей и мамой он раскланялся, представляясь каждой по отдельности: — Полковник Сергейчик… Полковник Сергейчик.
— А имя у вас есть, полковник Сергейчик, полковник Сергейчик? — улыбнулась мама.
— Разведчиков знают только в лицо! — с надутым видом ответил полковник и засмеялся. — Сергей Сергеевич. Зовите уж Сергейчиком, все равно запутаетесь. Как только меня ни крестили: и Сергейчиком Сергеевичем, и Сергеем Сергейчиковичем.
— Вы с Дедом служите? — спросила Маша.
— Представь себе, уже много лет! Очень долгое время вся моя работа держалась на честном слове Николая Георгиевича.
— Балабон! — довольным голосом буркнул Дед. Он был старше Сергейчика лет на двадцать.
— Почему же? Я правду говорю, — без обиды возразил Сергейчик. — Когда твой дедушка попал в тюрьму, с его агентурой стал работать я. В любую минуту он мог выйти на свободу. Назвал бы десяток имен и жил бы безбедно. А эти люди сидели бы в тюрьме.
— И вы? — спросила Маша. Она слышала эту историю несколько раз, и всегда — с новыми подробностями.
— Нет, у меня была дипломатическая неприкосновенность. Меня бы только выслали из страны в двадцать четыре часа. Сидеть пришлось бы американцам — агентам, которых дедушка завербовал… Ладно, что мы здесь разговариваем? Пойдемте ко мне.
Дед показал на бордовый «жигуленок» у забора:
— Сергей Сергеевич, не знаешь, чья машина? Загораживает проезд, а бросать джип на дороге я побаиваюсь.
— Резонно, — согласился Сергейчик. — Бандосы любят угонять именно джипы. Писателя Жванецкого Михаила Михайловича избили у собственной дачи и укатили на его «мерсе».
— Ну, наш-то подешевле, — сказал Дед.
— Это не утешает. На машину подешевле всегда найдется угонщик попроще, — заметил Сергейчик. — А «шестерочка» эта не с нашего двора. С ночи стоит. Я выходил в четыре утра — щенок поднял, он маленький еще, часто просится. Смотрю — стоит. А вечером ее не было. Невнятная «шестерочка», да?
— Невнятная, — согласился Дед.
Сергейчик разговаривал очень веско. «Резонно» у него звучало так резонно, что дальше некуда, «не утешает» — безутешно, а «невнятная „шестерочка“ — подозрительно. Хотя если бы спросили Машу, она бы сказала, что водитель „жигуленка“ очень даже внятный нахал. Загородил дорогу, и плевать ему, что другим надо въехать во двор. Л если бы „Скорая помощь“ спешила к больному?
— К нам и с другой улицы можно заехать, я покажу, — пообещал Сергейчик.
— Куда это „к нам“, вы разве не на службу? — спохватилась мама.
Сергейчик покачал головой:
— На службу мы не скоро поедем. У нас ночные стрельбы. По этому поводу мы собираемся маленечко выпить для твердости прицела и потрепаться за Америку.
— А Машу куда? — растерялась мама. — Я сегодня тоже работаю ночью, у нас пробное вещание на Дальний Восток.
— Машу в камеру хранения, — веселился Сергейчик.
Мама поджала губу.
— Маргарита, в разведчики вы не годитесь: у вас все на лице написано, — улыбнулся Сергейчик. — Не беспокойтесь вы так! Сегодня стрельбы, завтра выходной за стрельбы, послезавтра воскресенье. На эти дни вы — мои гости. Чего вам в гостинице маяться на харчах из буфета?
— Вы будете стрелять, а Маша с кем останется? — недоверчиво спросила мама.
— Так у меня и жена, и дочка, и это чудо природы, — Сергейчик оттянул за поводок пса, который нацеливался задрать лапу над колесом джипа. — Защитник! Прыгает, но не лает и в дом пускает. Хотя чужие одного вида боятся.
— Спасибо за приглашение, — успокоилась мама. —
Только я все равно буду жить в гостинице и караулить вещи.
— Воруют? — спросил Сергейчик.
— Должны, — убежденно сказала мама. — Сами понимаете: гостиница, люди с чемоданами входят и особенно выходят. Я не хочу, чтобы они выходили с моими чемоданами. У меня там одних эфирных платьев девять штук.
— Каких?
— Эфирных, которые остальные женщины видят по телевизору и говорят: „Хочу такое же“, — объяснила мама.
— А у нас во дворе воруют, — сообщил Сергейчик. — Как и даже когда — непонятно. Берут ценности и деньги, следов не оставляют. Хозяева возвращаются — вроде все на месте. Потом спохватятся и не знают, что в милицию писать: не то их вчера обокрали, не то позавчера.
— И не боятся воровать? — удивилась мама. — У вас же, наверное, разведчиков полон двор.
— Человек двадцать, — подтвердил Сергейчик, — а с пенсионерами еще больше. Двор-то старый, и жильцы все состарились. Только, Маргарита, разведка и сыск — разные специальности. Я, например, сейчас преподаю в Академии криптографию. Это наука о шифрах, — объяснил он Маше, хотя она и так знала. — Поможет мне криптография воров искать?
— Не прибедняйся, — сказал Дед. Он присматривался к бордовому „жигуленку“ и вдруг спросил: — Сергей Сергеевич, сможешь найти информационную базу ГИБДД?
Маша не сообразила, что это за база и зачем она Деду, а Сергейчик сразу загорелся:
— Найдем! Вы правы, надо проверить „шестерочку“, а то стоит она… Я бы сказал, по-воровски стоит.
Маша начала понимать: если бы хозяин бордового „жигуленка“ приехал в гости к кому-нибудь из Сергейчикова двора, то и остановился бы во дворе. А он свернул с улицы, но во двор не въехал, как будто нарочно спрятал машину в узком проезде.
— Ну что ж, по коням! — скомандовал Дед, распахивая дверцу джипа.
Громадный щенок Сергейчика сразу же полез на переднее сиденье. Полковник тянул поводок на себя, щенок вставал на дыбы и рыл асфальт когтями.
— Сергей Сергеевич, садись, — позвал Дед. — Покажешь, как заехать во двор с другой улицы. Или сначала в магазин?
