Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 121
«Текучая вода не подведет, куда-то вынесет, где есть люди! — твердил он себе. Закон таежников помнил крепко. — Нечистой силы не бывает! А может, несет меня в другую сторону, на Зею? Сколько же тогда я проброжу?»
Вспомнился дом, семья. И такие мелкие подробности, которые прежде не приходили в голову. Он не наточил топоры, исщербатился самый большой колун. Хотел рубить им дерево, а оно как железо… Вдруг искры ударили из-под топора. Егор очнулся и понял, что задремал, сидя в лодке, но не выпустил весла. Река убаюкивала его. Он вспомнил, что в гольдовских сказках черт усыпляет охотника в тайге и шепчет на ухо.
Пристал к берегу и передохнул. Дальше река пошла не к солнцу, где было озеро Ух, а к северу.
«Экая петля! — думал Егор и все ждал, когда оборотится течение. — Куда же я?»
На первой же косе Егор вылез. В лоток попали шлихи и маленький значок, с булавочную головку. Егор не спешил, словно хотел показать кому-то, что не боится.
«Пусть нападают!» — подумал он.
Ружья он теперь не оставлял ни на миг.
Ночью не спалось. Зажег лучины на носу лодки. Убил острогой тайменя. На костре обжарил красные ломти тайменьего мяса.
Утром вылез из-под накомарника и подумал: «Чем все это кончится? Как бы то ни было, но дальше Амура унести не могло. Чего бояться! Не надо спешить! — решил Егор. — Утро хорошее, надо поплескаться».
Он полез по кустарникам туда, где шумела быстрина. Вода забежала в деревянный лоток и смыла муть, что набутарил рукой Егор. Он поднял лоток, отцедил и увидел, что на дне, в осадке, сверкнули два крупных и чистых значка. Он захватил в другой и в третий раз, но попались крупицы, потом попался самородок с горошину. Еще раз смыл, опять попался крупный самородок, как боб.
«Надо удержаться, — подумал Егор, — а то затянет!»
Добытое золото завернул в платок, закрутил его и засунул под туго затянутый пояс. Надвинул картуз, разгладил бороду, взял шест, оттолкнулся. Немного жаль было уезжать. «Да надо ехать, а то сдохнешь тут на золоте голодный!»
Вскоре послышался грохот переката. Река вынесла лодку на покрытую пеной площадь среди низкого частокола отдаленных лесов, за которыми голубели бугры. Кое-где торчали камни и каменные гребни среди реки, вода билась в них, вышибая целые столбы брызг, все вокруг шумело и кипело.
Егор привалил к берегу. Надо было осмотреться.
Вода бежала по выбоинам в каменистом дне, которое видно со всеми трещинами в мохнатых водорослях. Русло реки, как огромный каменный лоток с углублениями. Егор выгреб песок из одной выбоины. В лотке оказалась целая горсть золота.
«Сколько же его! — подумал он. — Не это ли Золотая Долина?»
О такой долине всегда шли разговоры, но Егор полагал, что это вранье, вроде «молочных рек».
В соседней выбоине под камнем Егор нашел гнездо золотых бобов, десяток, как будто кто отсчитал. Камень тяжелый. Егор царапнул его ногтем. Завиделся блеск. «Самородок!»
Замутилась голова, как у пьяного. «К добру ли?» — мелькнула мысль, но Егор, не веря прежде ни в какие предсказания и суеверия, и теперь старался отогнать беспокойные мысли. «Все к лучшему! — вспомнил он слова матери. — Человек должен со всем обойтись… Все людское!»
Надо было подумать, как спускаться дальше через видимые завалы леса на реке. Егор решил не спешить, чтобы потом не жалеть, что не взял золота.
В кедровом лесу прыгали белки, река ушла вторым руслом в сторону и там грохотала. Егор удачно выбрал правое ложе, пошел кривуном, где течение спокойней…
ГЛАВА 2
С подмытого обрыва недавно упала лиственница в реку и пляшет на упершихся в дно полусогнутых ветвях со свежей, не успевшей еще пожелтеть листвой. Егор пронесся под ее стволом, как в ворота.
Много деревьев падает в воду, лес валится с разбитых течением обрывов. Кажется, по воде расставлены зеленые невода и деревянные петли, идет охота на мужика, норовят изловить его вместе с лодкой.
Бат ходит под Егором, как живой. Приходится глядеть в оба. Мигни не вовремя — разобьет лодку, погибнет оружье и последний сухарь. Да на глубине и ухватиться не за что, кроме как за свою бороду!
Порох спрятан в кожаных мешочках — на тело, на случай, если лодку разобьет, — чтобы не замок и не потерялся.
«Такое богатство на меня свалилось! И я его не упустил. По всей речке не зря прошел. Не зря томлюсь!»
Какая-то стояла мгла в воздухе, словно собирается непогода. «Или пахнет дымом? Не горит ли лес?»
Началась мрачная марь. На ней виден мелкий мертвый лес, редкие деревья на кочажнике. Человек бежит по мари. «Это не человек, а маленькая иссохшая береза!» — говорил себе Егор.
Лодка быстро идет, поэтому кажется, что деревья бегут навстречу. Был кедр, сгорел от морозного ветра. Похож на старика. И руку поднял и кричит: «Стой!» Услыхал Егор. Но он знает, что это показалось. Людей тут нет.
«Боже мой, какое богатство я намыл! Может ли это быть? Я сюда приведу людей. Я этого места не скрою, — думает Егор, — тогда посмотрим, что будет…»
«Сто-ой!» — кричит старик и скрипит зубами.
«Теперь я погиб, — думает Егор. — Это камни так скрежещут, течение гонит их по дну, здоровые галечники ворочает, и они стучат и скрипят, будто бы кто-то окликает или стонет».
А люди все бегут по мари. Появилась женщина голая, волосы копной, руку подняла, и видно, как рука у нее постепенно сгибается.
«Хотя бы берег стоял повыше, не видеть бы страшилищ, каких тут ветры насушили».
Другая девка стоит в рост, не стесняется наготы, крупная, с пупком в два кружка.
Пронеслась и эта. Старуха бежит с лохматой головой, тоже раздетая. «Это все бескорье, старые лесины», — утешает себя Егор.
Завалов тут нет, шивера из воды не торчат. Кузнецов стал сильно налегать на весло. Река огибает марь. Теперь опять появились чудища, но бежали обратно. Девка повернулась задом, и волосы у нее распущены по спине. Бегут вперегонки черные люди, низкие, со страшно растопыренными руками. У некоторых по три руки, даже по четыре. И кажется, что все хотят что-то выхватить из воздуха.
Лодка пойдет быстрей — черные люди побегут быстрей. Лодка тише — и они тише. Кричат.
«Теперь от них никуда не денешься… Остановлюсь. Одну старую лесину срублю», — подумал Егор.
Он вышел. На берегу мелкая трава и кочки в воде. Виднелись старые бескорые деревья. «По кочажнику доберусь, обрублю им лапы». Но дальше он не пошел. Удивился, как ему могло прийти в голову, что надо срубить лесину.
«Места много — людей нет! — думает Егор, садясь в лодку. — А все говорят, что нас, русских, много. А нас — горсть. Конечно, начальство не велит расселяться, велит жить кучно, чтобы им за нами легче присматривать. Кажется, что людей много, когда всех на одно место сгоняют. В большом селе удобней смотреть за человеком. На старых местах народ содержат в гуртах, так способней налог брать. А на новых местах — строгость по старой привычке. Сколько золота! Когда-то откроют еще его? Кому оно пойдет? Не тому ли банкиру с перстнями? Начальство о своем удобстве беспокоится. Но я тоже не без головы. А эти прииски открою людям. В тайге кто-то ходит, скрываются тут неведомые, несчитанные люди без паспортов».
Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 121
