– Мисс Прайс? – окликнул ее адъютант командира,когда она сошла со сцены. Фэй быстро повернулась к нему, а в ушах все ещестояли вопли мужчин.
– Да? – живо ответила она.
Лицо и грудь актрисы были влажны от пота, и он подумал, чтоболее красивую женщину он вряд ли когда-либо видел. Дело даже не в прекрасныхчертах лица – она вызывала желание прикоснуться к ней, обнять… от нее исходилонечто, чего он никогда раньше не испытывал. Что-то магическое, неясное,чувственное – ее хотелось поцеловать, даже не спросив имени. Фэй уже было пошлак мужчинам, взывающим к ней, но он инстинктивно протянул руку и коснулся ее,ощутив вдруг невообразимое спокойствие. И почувствовал себя полным идиотом.Смешно. Кто она такая, в конце концов? Еще одна звезда экрана, расфуфыренная,накрашенная, и если в ней что-то и есть, так это профессионализм – как актрисаона получше других. Иллюзия, не так ли?.. Но он понял, что ошибся, как тольковстретился с ней взглядом и она улыбнулась ему. В этой женщине нет ничегоподдельного. Она была настоящей.
– Я должна вернуться туда. – Фэй махнула в сторонусцены и шума, стараясь четко выговаривать слова, чтобы в этой многоголосице онмог понять их по губам. Он кивнул и прокричал:
– Командир приглашает вас поужинать с ним.
– Спасибо.
Отведя глаза, она отошла и вернулась на сцену.
Еще полчаса Фэй пела веселые шлягеры, и все охотно подпевалией. А в конце исполнила балладу, и мужчины едва сдерживали слезы. Она уходиласо сцены, словно обнимая каждого, желая спокойной ночи и целуя, как это делалиих матери, жены, любимые – все, кто остался дома…
– Спокойной ночи, друзья… Да благословит васГосподь… – охрипшим голосом произнесла она, и шум внезапно сменилсятишиной.
Расходились молча, не разговаривая друг с другом. Дивныйголос до сих пор звенел в их ушах. Они накричались, нааплодировались и теперьхотели только в постель – лениво думать о ней, вспоминать слова песен, ее лицо,руки, ноги и губы, которые, казалось, целовали именно его, его одного,улыбались, а потом вдруг смыкались, и лицо Фэй становилось серьезным. Онивспоминали ее прощальный взгляд, не сомневаясь, что еще долго будут помнитьего. Сейчас у них больше ничего нет, и Фэй это понимала. И щедро дарила имсебя.
– Вот это женщина! – Сержант с толстой шеейпроизнес слова, столь несвойственные ему. Но никто не удивился, потому что ФэйПрайс в каждом открыла что-то особенное, вселила надежду в их души и сердца.
– Да-а-а… – такой возглас многократно повторялсяэтой ночью.
Те, кто вместо концерта стояли в карауле, пыталисьпритвориться, что им все равно. Но в конце концов никому не пришлось мучиться иогорчаться. Просьба звезды была неожиданной, но приятно удивила командира. Ондаже дал ей в помощь своего адъютанта. Фэй Прайс попросила разрешения пройти повсей базе и встретиться с солдатами, стоявшими на посту. К полуночи она пожаларуку каждому. Так что все караульные встретились с ней лицом к лицу, заглянулив невероятно зеленые глаза, ощутили пожатие прохладной, сильной, дружелюбнопротянутой руки. Неловко улыбаясь, каждый чувствовал себя особо отмеченным – ите, кто слышал ее пение, и те, которых она навестила позже. В итоге довольныбыли все.
В двенадцать тридцать Фэй повернулась к молодому человеку,сопровождавшему ее, и увидела, что глаза его засветились теплом. Сперва он былдругим, но постепенно эта девушка завоевала и его. Ему весь вечер хотелосьсказать ей об этом, но не было подходящего момента. Сначала он весьмаскептически отнесся к ней – холодная мисс Фэй Прайс, штучка из Голливуда… чтоона о себе возомнила! Подумаешь, заявилась с каким-то шоу к солдатам наГвадалканал. Они через такое прошли, столько повидали, пережили Мидвэй иКоралловое морс, ужасы морских боев, выиграли множество сражений. УдержалиГвадалканал! Что она об этом знает? Так думал Вард Тэйер, впервые увидев Фэй.Но после часов, проведенных рядом, стал относиться к ней по-другому. В еевзгляде сквозили искренний интерес и забота; он видел, как актриса смотритсолдатам в глаза, забывая о своем очаровании, поглощенная только ими; в нейбыло нечто, вызывающее чувства, которых они никогда не испытывали: ласку,тепло, сострадание к ней, и это еще больше усиливало исходящий от неесексуальный призыв.
Молодой лейтенант столько хотел бы сказать ей, прежде чемкончится ночь, но ему показалось, что Фэй заметила его присутствие только послезавершения обхода базы. Она повернулась к нему с усталой улыбкой, и на миг емузахотелось прикоснуться к ней, проверить, насколько она реальна, не присниласьли. Он хотел успокоить ее после долгой тяжелой ночи. Ни он, ни она еще незнали, что впереди их ждут два года разлуки…
– Вы думаете, командир простит меня за то, что я непоужинала с ним? – устало улыбаясь, спросила Фэй Прайс.
– Безусловно, его сердце разбито, но, думаю, онвыживет. – На самом деле лейтенант знал, что за пару часов до ужинакомандира вызвали на совещание с двумя генералами, прилетевшими на вертолете насекретную встречу. – Я думаю, он очень благодарен вам за то, что высделали для солдат.
– Для меня это очень важно, – мягко сказала она,садясь на большой белый камень, еще не успевший остыть в жаркой ночи, ипосмотрела на него.
Что-то магическое было в ее глазах. Внутри у него всестранно напряглось. Смотреть на Фэй Прайс было почти больно, она вызывалачувство, которое лучше бы оставить в прошлом; здесь нет ни места, ни времени,ни человека, с кем его можно разделить. Здесь лишь смерть, несчастья, утраты.Воспоминания вызывали только боль. И Вард Тэйер отвернулся от Фэй, а онапродолжала смотреть ему в затылок. Он был высоким, красивым, широкоплечимблондином с глубокими голубыми глазами, но сейчас она видела только мощныеплечи и пшеничные волосы. Ей захотелось дотронуться до него. Здесь в самомвоздухе разлито столько боли, все эти мальчики так одиноки, печальны и молоды…Но даже короткое теплое прикосновение к руке возвращало их к жизни, ониначинали смеяться, петь… Вот почему она так любила свои гастроли. Неважно, чтоона очень уставала. Казалось, она дает этим мужчинам новую жизнь, даже вотэтому молодому лейтенанту, высокому и горделивому; он уже снова повернулся кней – на лице явно читалось желание отгородиться от всего, но сделать это онуже не мог.
– Я провела с вами целый вечер, – улыбнуласьФэй, – но до сих пор не знаю, как вас зовут. – Ей был известен толькоего ранг, но представиться друг другу они не успели.
– Тэйер. Вард Тэйер. – Имя прозвучало, точно звондалекого колокола, но она отбросила эту мысль. Он улыбнулся, и в его глазахмелькнуло что-то циничное. Он слишком много пережил за последний год, и Фэй этопочувствовала. – Хотите есть, мисс Прайс? Вы, наверное, умираете отголода.
Она несколько часов провела на сцене, потом – обход базы,рукопожатия, растянувшиеся на три часа. Фэй кивнула, робко улыбнувшись.
– Да. Вы думаете, мы можем постучаться к командиру испросить, не осталось ли чего? – Оба засмеялись.
