«Ты сделал выбор, – напомнил он себе. – Ты провел четыре года среди людей, оценивая их. Твой вердикт был суров, но справедлив. Не что иное, как абсолютное уничтожение. Полная зачистка континента от человека». Начиная с этого места, которое люди называли Благоприятным Краем.
Десять кораблей, составлявших Первую флотилию, заполнили гавань Сонливии. Все они – громадины из пушечной бронзы, и каждый из них превосходил размерами крупнейший боевой корабль, когда-либо построенный людьми. К тому же их приводили в движение не весла и не паруса, а огромные двигатели, которые легко пожирали пространства Бескрайнего Океана.
Сестры Айзека, Мелиссан и Нимувия, ожидали его на палубе флагманского корабля. Темно-синие плащи, означавшие принадлежность к Судьям, развевались за их спинами на шквалистом зимнем ветру.
– Брат, – приветствовала его Мелиссан. – Кажется, тебя что-то беспокоит.
Встав на носу судна, Айзек смотрел на пленников, суетившихся на палубе. Их были тут сотни, мужчин и женщин, которых он похитил и тайно ввез в город, чтобы ускорить его падение. Имплантаты в плоти пленников подавляли мысли и чувства, принуждали к абсолютному подчинению указаниям, которые давали Айзек и его сестры. Они будут безропотно служить своим бессмертным хозяевам, пока не умрут.
– Правильно ли низводить их до… этого? – изрек наконец Айзек. – Пилигримы учили, что рабство – величайшее из зол. В Прежние Времена заковать человека в цепи означало превратить его в нечто не лучшее, чем животное.
Мелиссан – одного роста с Айзеком, на голову выше любого из пленников-людей на корабле – подошла к брату. Ее волосы были подобны золотым нитям, а глаза черные, как тушь. Она – его полнокровная сестра, рождена теми же родителями.
– Они и есть животные.
Подняв изящную руку, она нахмурилась при виде снежинки, опустившейся на ладонь.
– Они дерутся, трахаются, а потом – умирают, не оставляя после себя ничего более значимого, чем это.
Она повернула кисть, и растаявшая снежинка скатилась каплей на палубу.
– Вспомни, что они сделали, брат, – сказала Нимувия, положив руку ему на плечо.
Она была младшей из них троих, и, хотя родилась от другого отца, чем он и Мелиссан, Айзек дорожил ею больше, чем кем бы то ни было на свете.
– Что они сделали с Адуаной и Ферианом. Что сделал с соседями по Благоприятному Краю богоубийца, который правил этим городом, Салазар, в своем заблуждении, что сможет умиротворить нас.
– Они – отрава, – добавила Мелиссан негромко, но голос ее был пропитан неистовым гневом.
Оказавшиеся поблизости пленники, ощутив ее ярость, подались в стороны.
– Отрава, которую нужно вычистить с этой земли. Как может столь недолговечная раса подняться над грязью, откуда выползла?
– Они не все такие, как ты говоришь, – ответил Айзек. – Не все. Есть некоторые, достойные нашего уважения.
Он понимал, почему сестра гневается. Она все еще винила себя в смерти сородичей. В том, что сказала «да» Адуане и Фернану. То решение будет преследовать ее вечно.
Приблизив лицо к Айзеку, Мелиссан впилась в него взглядом.
– Тебе следует избавиться от Полумага, дорогой брат. Боюсь, что привязанность к этому человеку плохо сказывается на твоей рассудительности.
Айзек ответил сестре столь же пристальным взглядом.
– Верно, он меня восхищает. Но я узнал и еще людей, которые тоже меня поразили. Воинов, преданных друг другу настолько, что они готовы умереть за товарища, как и любой из нас. Разве это не важно?
Он вспомнил Бродара Кейна и его друга Волка. Они были очень разными, но связь между ними казалась ему столь же прочной, как стальная палуба под ногами.
– Люди ничего не знают об истинной преданности, – заявила Мелиссан. – Эти существа стремятся лишь к удобствам, их мотивируют только алчность и страх. Они не испытывают таких чувств, как мы. Их «любовь» – лишь жалкое подобие нашей.
При упоминании о любви глаза Нимувии засверкали.
– У меня есть для тебя новости, брат. Вот почему мы позвали тебя сюда. Вторая флотилия выполнила свою задачу на Небесных островах. Генерал скоро прибудет. Мой суженый – в пути.
От слов Ним в душу Айзека закрался холодок, но улыбка сестры почти не оставила от него следов.
– Савериан, – произнес он.
Этот генерал считался живой легендой его народа.
Айзек вспомнил бойню на островах, где вырезали всех людей. Она была необходима. И Савериан от нее не уклонялся.
– Он приведет нас к победе, – добавил Айзек, однако его слова отчего-то прозвучали неискренне.
– Как и всегда. – Мелиссан указала на юг. – Эта «Белая Госпожа» – единственное, что отделяет нас от следующего этапа священного похода. Ее город падет, как только прибудет генерал. Когда последний лорд-маг Благоприятного Края умрет, Теласса станет нашими вратами на континент.
Айзек кивнул. Магия – единственный вопрос, на который фехды не могли дать легкий ответ. Их народ находился вне Структуры, вне плана, разработанного Создателем для этого мира. Магия была так же чужда сородичам Айзека, как и их способности – людям.
Но у фехдов имелось столь же смертоносное оружие. Оружие, которое губило миры.
– Их ждет Расплата, – тихо сказал он.
На губах Ним заиграла гордая улыбка.
– Как и эльфов до них.
Недолгую тишину, которая последовала за ее словами, нарушили глухой стук и вопль. Один из пленников упал с мачты. Стеная, он лежал на палубе, его правая нога была явно сломана от удара. Айзек узнал человека: один из тех, кого он пленил возле города Кархейна в первый год после возвращения на эти берега. Фермер, работавший на своем поле, который и не подозревал об истинной сущности незнакомца, приближавшегося к нему по грязной старой дороге.
– Я отправлю одного из невольников, чтобы отвел его вниз, на медицинскую палубу, – сказал Айзек. – Ногу можно подлечить…
Опустив руку к бедру, Мелиссан мгновенным движением извлекла из кобуры смертоносное оружие. Раздался резкий треск выстрела, и голова раненого человека взорвалась фонтаном красных брызг. Его тело подергалось и застыло. Из развороченной шеи натекла бордовая лужа, от которой в зимнем воздухе повалил пар.
– Уберите это, – велела Мелиссан, указав на стоявших поблизости пленников дымившимся стволом.
Снова положив оружие в кобуру, висевшую на поясе, она повернулась и вперила взор в Сонливию.
– Это был акт милосердия, – отметила она. – Расплата будет не такой быстрой.
Несмотря на досаду, которую испытывал Айзек, с утверждением сестры спорить не приходилось. Когда прибудет генерал, людям на этих землях останутся считаные дни жизни.
С другой стороны, для фехдов так было всегда.
