— Да! — громыхнули приглашенные варвары.
— Нет, — прошептала, не вслушиваясь больше в слова жреца.
Никто не обратил внимания на протест. Под гул голосов Хакарк подхватил меня на руки и, обогнув статую Двуликой, прошел к небольшой, укрытой от посторонних глаз нише. Отодвинув плотную гардину, он замер, осматриваясь вокруг. Пока я пыталась подавить надвигающуюся истерику, супруг обнаружил-таки импровизированное ложе, состоящее из нескольких десятков матрасов, сложенных друг на друга, и снова двинулся вперед.
— Раздевайся, — велел этот дикарь, небрежно опуская меня на застеленное белыми простынями безобразие и стаскивая с себя немногочисленные одежды.
Под его кожей, словно огромные змеи, перекатывались бугристые мышцы. Волосы варвара были длинными, остриженными как попало; лицо покрывала многодневная щетина, придавая ему еще более дикий вид.
Я тряслась от страха и молилась о чуде, оглядываясь по сторонам и примеряясь к маленькому окну, расположенному под самым потолком. Вот бы превратиться в маленькую птицу и улететь прочь, забыв весь этот кошмар навеки…
— Ты что, порченая? — осведомился супруг, вырывая меня из грез о побеге.
Я обернулась, собираясь осведомиться, что супруг имел в виду, и тут же потеряла дар речи. Богиня!!! Варвар стоял передо мной абсолютно голый! То есть совсем. Он не оставил даже исподнего белья. Так и замер, выставляя жуткий похабный орган напоказ.
— Женщина! Слышишь?! — проорал супруг. — Черт-те что. Она глухая, похоже, — неведомо кому пожаловался мой личный кошмар.
Я тем временем продолжала ошалело рассматривать его бесстыдство. Мысленно ругая себя за коварное женское любопытство, никак не могла отвести взгляд. Судя по жару, краска стыда давно залила мое лицо, уши и шею, пробираясь все ниже…
— Ладно, лишь бы рожать могла, — пророкотал супруг, придя наконец к согласию с собой.
Как только он шагнул в мою сторону, я, не в силах сдержаться, вскрикнула и отшатнулась. Не думала, что стану вести себя столь недостойно, но ситуация и вид могучего голого тела убили остатки спокойствия.
— Час воссоединения настал! — Услышала я счастливый голос шардигара. — Сейчас закончат — и пировать.
И я закрыла пылающее лицо руками. Некстати вспомнилось, как еще недавно мечтала выйти замуж и утереть нос подружкам из монастыря. Неустанно молилась богине, чтоб муж был силен и крепок, поскорее приехал за мной, дабы спасти от тоски. И вот… сбылось! Стоит передо мной, как кара небесная, с огромным возмездием наперевес!
— Раздевайся, — повторил мой ночной кошмар, приблизившись вплотную. — Теперь поздно идти на попятную, женщина.
Забравшись на кровать с ногами, покачала головой. Конечно, я понимала, что отступать некуда, но поделать с собой ничего не могла.
— Сам раздену, — пожал плечами Хакарк. — Но тогда синяки останутся.
Я вняла его просьбе. Встав на колени, начала развязывать пояс, кося глазом на то самое окошко под крышей. Не так уж и высоко, не так уж и узко…
— Быстрее! — недовольно рявкнул муж.
— Я не могу, — шепнула, расстегивая многочисленные крючки сбоку, — руки дрожат.
— Значит, не глухая? Уже легче.
И дернул меня за ногу.
Я упала пластом и затихла. Шевелиться или говорить что-либо было страшно. В голове царили лишь паника и отчаяние.
Варвар потянул платье вниз, я затаила дыхание. Только хотела зажмуриться, как снова увидела нахальный орган, направленный в мою сторону. Варвар рыкнул — обнаружил на мне нижнее платье.
— Это еще что? Снимай!
Его гнев был очевиден, поэтому спорить я не решилась, продолжила расстегивать очередные крючочки. Спустя пару минут, справившись с задачей, услышала уже привычное:
— Ну? Снимай!
Сняла. Хакарка перекосило.
— Опять?! — Увидел сорочку.
Я совершенно не понимала его удивления. Неужели он раньше с дамой никогда не был? Или все они встречали его уже раздетыми?
Хакарк нагнулся ко мне, протянул руки и… Раздался треск ткани. Я осталась лишь в бюстье, панталонах и чулках. От стыда и страха в глазах потемнело. Откинув голову, аккуратно легла на кровать, притворяясь немощной, и прошептала:
— Воды…
Сначала повисла тишина, потом матрас подо мной прогнулся, а сверху навалилось нечто очень тяжелое. Приоткрыв один глаз, увидела, что это были они: Хакарк и его орган-растлитель.
— Мне плохо, — уперевшись руками в его плечи, протестующе зашипела я. — Немедленно прекратите на меня давить! Не хочу! Не сегодня. Не так! Вы — монстр! Это же непостижимо!
— Да, — непонятно с чем согласился этот мужлан. Подхватив мои ноги под коленями, потянул меня на себя, не задумываясь, что от его пальцев непременно останутся синяки. Спустя миг вновь раздался треск ткани — остатки панталон отлетели в сторону.
Я задохнулась от осознания происходящего. Вот-вот готовы были хлынуть слезы отчаяния, как вдруг варвар стал с меня сползать.
«Устал? Передумал? Закончил?» — пронеслись в мозгу догадки.
Но нет, действительность была куда хуже, чем я могла себе представить.
Хакарк остановился, зависнув лицом на уровне моей талии, и вопросительно посмотрел на меня. Он ждал ответа. Разрешения. Ждал, хотя мы оба осознавали: обратного пути уже нет ни для него, ни для меня. Ритуал бракосочетания, проведенный кенарийским шардигаром с учетом наших традиций, нельзя расторгнуть. Никогда.
Секундная передышка позволила прийти в себя. Выдохнув, я медленно кивнула и зажмурилась, ожидая боли, обещанной матушкой настоятельницей каждой воспитаннице, решившей отдаться во власть греха.
Но в следующий миг произошло неожиданное: губы варвара приникли к коже живота, обжигая ее поцелуем. И снова. И снова. Дорожка из поцелуев шла вниз, в конце концов приведя мужские губы к самому сокровенному местечку.
Охнув, я попыталась сомкнуть ноги. Напрасно. Он продолжал вытворять непотребства, гладил и проникал пальцами в святая святых! Странно, но боли не было. Наоборот. Я могла лишь хрипло дышать от наслаждения. По телу прокатилась непривычная истома, обрываясь внизу живота и превращаясь в нечто болезненно-приятное, требующее всего моего внимания, мысли кончились. Остались только прикосновения мужчины и ожидание чего-то доселе неведомого, но желаемого всем сердцем.
Когда пальцы Хакарка на миг пропали, уступая место его губам, из груди помимо воли вырвался хриплый стон. Варвар целовал меня ТАМ! Нагло, бессовестно, с хрипловатым рыком, вторгаясь языком все глубже…
Я закрыла рот ладонью, чтобы не выдать себя ни единым звуком. Стыд затопил с головой, обрушившись влагой в местечке, где снова и снова чувствовался его горячий язык. Но самого плохого избежать не удалось: плотское наслаждение, греховное и всепоглощающее, вынудило разомкнуть губы и предательски застонать. Пик наслаждения настиг меня, заставил выгнуться с растрепанными волосами и именем богини на устах. Вот так кончается благочестивость?
