К открытому обсуждению темы «Двенадцатого года» в периодической печати Н.А. Троицкий вернулся во второй половине 80-х гг. под влиянием тех изменений в общественной жизни, которые происходили в нашей стране. Используя представившуюся возможность высказывать свое мнение в печати, он начал борьбу против официальной историографии. По сути дела, трудами Н.А. Троицкого в исторической науке стала утверждаться новая концепция Отечественной войны 1812 г. Принимая во внимание сложность и многофакторность исторических событий и явлений, ученый призывал к отказу от их однозначных оценок. В своих публикациях историк подверг жесткой критике господствовавшие в исторической науке взгляды. Чтобы не быть голословным, свою точку зрения Николай Алексеевич аргументировал введением в научный оборот новых первоисточников. Наконец, целостное представление об авторской концепции войны формировалось путем подготовки и публикации обобщающей монографии «1812. Великий год России».
Критику традиционных подходов к освещению темы Н.А. Троицкий осуществлял через публикацию острых, полемических отзывов на новые официозные научные труды.
В конце 80-х гг. Н.А. Троицкий выступил в периодической печати с резкими рецензиями по поводу выхода в свет иллюстрированного издания «Бородино, 1812», книги О.В. Орлик «Гроза двенадцатого года…» и монографии П.А. Жилина «Отечественная война 1812 года»[10]. Ученый не отрицал положительных моментов в ряде авторских суждений, композиции или художественном оформлении указанных сочинений. Главное внимание он обращал на характерные недостатки методологического и содержательного плана. Критик указывал на наличие в перечисленных работах положений, сформулированных в годы культа личности И.В. Сталина и в период жесткого администрирования исторической науки. Отсюда своей главной задачей он считал критику негативных историографических традиций, прочно утвердившихся в советской исторической науке.
Историк решительно выступил против односторонних подходов к объяснению причин военного конфликта между Россией и Францией. На основе архивных документов он критиковал распространенные в литературе субъективистские суждения о силах и средствах, потерях противоборствующих сторон, итогах сражений и по другим вопросам.
Н.А. Троицкий считал тенденциозной подборку фактов и документов, используемых при подготовке официозных научных трудов. Оппонент оспаривал выводы, вызванные стремлением приукрасить все русское, «наше», хотя бы и феодальное. В качестве основного предмета критического разбора выделялись многочисленные стереотипные суждения, искажавшие подлинную картину событий. В результате в рецензиях Н.А. Троицкого «список оплошностей», допущенных авторами, оказывался гораздо длиннее перечня имевшихся достоинств. Так, например, единственной заслугой труда О.В. Орлик критик считал «лишь компилятивное изложение общеизвестных фактов о героизме народа и воинства российского в 1812 году…». В этой же монографии он нашел «кладезь ошибок» методологического, историографического и конкретно-исторического характера. Наиболее слабые места рецензент видел в узкой источниковой базе исследований, в предвзятых характеристиках отечественной и зарубежной литературы. В рецензиях критиковались лакировка внешней политики царизма, упрощенчество в трактовке причин войны и московского пожара, субъективизм в оценках политических и военных деятелей 1812 года. Н.А. Троицкий выявил изобилие «фактических ляпсусов» в описании хода военных событий. Высказывались им и другие замечания по поводу официально-патриотического мышления авторов рецензируемых работ. В конечном итоге ученый пришел к выводу, что новые книги представляли очередное «переложение взглядов на 1812 год, которые сложились в советской историографии за последние десятилетия», являлись «памятником уже пройденного этапа».
Свои замечания Н.А. Троицкий тщательно аргументировал, поэтому его нелицеприятные для авторов перечисленных книг выводы были в достаточной мере обоснованными.
В свою очередь, критический отзыв Н.А. Троицкого на книгу О.В. Орлик «Гроза двенадцатого года…» вызвал громкий резонанс в научных кругах. Выражая принципиальное несогласие с оценками рецензента, О.В. Орлик совместно с академиком И.Д. Ковальченко и профессором А.А. Преображенским направила в редакцию журнала «В мире книг» соответствующее письмо В послании указывалось на «недобросовестность «реплики» Н.А. Троицкого, «с точки зрения его «работы» над текстом книги», подчеркивались «бестактность и разнузданность» её тона. Основные возражения, высказанные в письме, сводились к попыткам доказать порочность взглядов научного оппонента по вопросам внешней политики российского правительства накануне 1812 г. и целей похода Наполеона в Россию. Авторам письма представлялось бездоказательным мнение об итогах Малоярославецкого сражения, характере боев под Красным в ноябре 1812 г. и по некоторым другим вопросам.
В итоге О.В. Орлик и поддержавшие ее ученые обвинили Н.А. Троицкого в необоснованных придирках, фальсификации приведенных в книге положений. Более того, полагая, что поднятый вопрос выходит за рамки только оценки конкретной научно-популярной работы, авторы письма попытались перевести проблему из научной плоскости в идеологическую. По их мнению, «реплика Троицкого» отражала более глубокую тенденцию опубликования критических материалов «без тщательного отбора и проверки фактов». В этом отношении редакции журнала ставилось в вину уклонение от партийной линии, осудившей подобную практику научных публикаций. Свою позицию О.В. Орлик, И.Д. Ковальченко и А.А. Преображенский посчитали необходимым довести до сведения ЦК КПСС и руководства Госкомиздата.
Редакция ознакомила Н.А. Троицкого с письмом и обратилась с просьбой к А.Г. Тартаковскому выступить в качестве независимого арбитра в споре ученых. Н.А. Троицкий продолжил дискуссию, написав ответное послание своим оппонентам. Вся переписка вместе с «Взглядом со стороны» А.Г. Тартаковского была опубликована в очередном номере журнала[11].
В своей новой публикации Н.А. Троицкий начисто отмел все выдвинутые против него обвинения в необъективности и предвзятости. Подтверждая свое категоричное мнение о низком научном уровне монографии О.В. Орлик, он назвал её редким «с точки зрения современных требований примером дилетантизма». Не спасовав перед запугиванием партийными санкциями, ученый напомнил своим оппонентам, что «сейчас не то время, когда удавались амбициозные попытки высокопоставленных лиц из научного мира оградить от критики себя и свои опусы».
С позицией Н.А. Троицкого солидаризировался А.Г. Тартаковский. В упомянутом «Взгляде со стороны» он признавал, что оценки рецензента в отношении монографии О.В. Орлик действительно «суровы и резки». Но «ничего «бестактного» и «разнузданного» и вообще задевающего личность автора» А.Г. Тартаковский в них не обнаружил. В содержании своей небольшой статьи он отверг «раздраженные инвективы» авторов письма в защиту книги, «изобилующей ошибками, само количество которых превышает всякую меру». Вслед за Н.А. Троицким А.Г. Тартаковский подчеркнул, что «Гроза двенадцатого года…» О.В. Орлик выполнена в «устаревших традициях». Именно поэтому он считал опубликованную Н.А. Троицким рецензию «принципиально важной и своевременной», поскольку «настала пора называть вещи своими именами».
