— Не беспокойся, Янес. Пойдем!
Они пересекли бастион с батареей тяжелых орудий, поднятых на вал, перешли по мостику глубокий ров и вышли на берег бухты, посреди которой стояли на якорях двенадцать малайских парусников, называемых праос.
На площадке среди складов и портовых построек, выстроившись в два ряда, их уже ждали человек триста пиратов, закаленных в штормах и битвах морских разбойников, сеявших ужас на всех морях архипелага Малайзии и готовых по первому знаку Сандокана броситься за ним в огонь и в воду.
Каких только лиц, каких только типов не было здесь! Тут собрались отборные головорезы, известные на всех тропических широтах. Среди них были и коренастые малайцы, проворные и ловкие, как обезьяны, и рослые темнокожие даяки с острова Борнео, и сиамцы с желтыми лицами, и индийцы, бугисы, яванцы, несколько тагалов с Филиппин, и даже негритосы с курчавыми головами, с кожей, черной, как самая черная смола.
Трепет пробежал по длинной шеренге пиратов, когда Сандокан появился среди них; их глаза загорелись, а руки легли на рукоятки кинжалов. Всем хотелось отправиться с Сандоканом, все стремились выйти с ним в море. Эти люди не спрашивали себя, что их ждет впереди, очертя голову, в любой момент они готовы были броситься в неизвестность.
Сандокан остановился и окинул довольным взглядом своих тигрят, как он любил называть их.
— Патан, — позвал он. — Выйди вперед.
Мощный малаец с оливковой кожей выступил из строя вперед с той характерной раскачкой, которая выдает моряков.
— Сколько людей в твоем отряде? — спросил Сандокан.
— Пятьдесят, Тигр Малайзии.
— Все надежны?
— Все жаждут крови.
— Посади их на те два судна и уступи половину Батолу.
— А зачем?
Сандокан бросил на него взгляд, заставивший задрожать этого носорога, не боявшегося даже залпа митральез.
— Повинуйся, и ни слова, если хочешь жить, — сдвинув брови, холодно сказал Сандокан.
Малаец склонился и быстро отошел, смешавшись с отрядом, стоявшим за его спиной.
— Пошли, Янес, — сказал Сандокан, проследив, как пираты садятся в лодки и отплывают к своим судам. — Мне пора.
Они уже двинулись к пристани, когда их догнал безобразный негр, гориллоподобный, с огромной головой и длинными до колен руками — яркий образчик тех страшных негритосов, которые встречаются на островах Малайзии.
— Откуда ты, Килидалу? — спросил его Янес.
— С южного берега, — ответил негр, тяжело дыша.
— И какие новости ты нам принес?
— Хорошую новость, белый господин. Наши заметили большую джонку у островов Ромадес.
— С грузом? — спросил Сандокан.
— Да.
— Хорошо. Через три часа она будет в моих руках.
— А потом ты пойдешь на Лабуан?
— Прямо туда, Янес.
Они остановились перед богатой шлюпкой, в которой, приготовив весла, сидели четверо малайцев.
— Прощай, брат, — сказал Сандокан, обнимая Янеса.
— Прощай, Сандокан. Будь осторожен, не делай глупостей.
— Постараюсь, — кивнул тот.
Он прыгнул в шлюпку, и в несколько ударов весел малайцы придали ей быстрый ход.
— Поднять якоря! — громко скомандовал он экипажам сразу двух парусников, поднявшись на борт одного из них.
Пираты бросились выполнять приказ, и вскоре оба судна бок о бок вышли из бухты, взрывая носом голубые волны Малайского моря.
— Какой курс? — спросил Сабай у Сандокана, который принял на себя командование большим судном.
— Острова Ромадес, — ответил тот.
Ветер был попутный, юго-западный, и оба судна быстро набрали скорость в двенадцать узлов, редкую для других судов, но обычную для малайских парусников, имевших большие паруса и легкий, узкий, как у гоночной яхты, корпус.
Оба судна, на которых Тигр Малайзии отправился в эту экспедицию, были выстроены по особому проекту. Они по крайней мере вдвое превышали своими размерами обычные праос. И кроме того, он сам и Янес, не имевший во всем, что касалось морского дела, себе равных в Малайзии, значительно усовершенствовали их. Они сохранили характерную для праос оснастку, но улучшили такелаж и рулевое управление, что делало их более маневренными. Как водится на всех пиратских судах, они построили на них абордажные мостики и в дополнение ко всему сделали по бокам отверстия для весел, что позволяло им двигаться даже в штиль и значительно облегчало абордаж.
Несмотря на то что острова Ромадес были еще далеко, пираты сразу взялись за дело, готовясь к сражению. Все пушки были тщательно заряжены, боеприпасы проверены, на мостике в полной боевой готовности разложены ружья, топоры и абордажные сабли, а вдоль бортов развешаны абордажные крючья, чтобы в любой момент можно было забросить их на вражеский корабль.
Некоторые из этих морских дьяволов, глаза которых уже загорелись в предвкушении добычи, в нетерпении даже вскарабкались на мачты, зорко высматривая джонку, которая обещала богатую поживу, как все корабли, плывшие из Китая.
Сандокан, казалось, разделял беспокойство и нетерпение своих людей. Нервным шагом он расхаживал по мостику, пристально всматриваясь в морскую даль и непроизвольно сжимая рукою золотую рукоятку висевшей на поясе сабли. Но не добычей были заняты его мысли, а совсем другим.
Вскоре Момпрачем исчез за горизонтом, но море, куда ни глянь вокруг, было пустынным. Ни темной скалы на виду, ни столба дыма, который бы указывал на присутствие парохода, ни белой точки далекого парусника. Нетерпение начинало терзать экипажи судов. Пираты цеплялись за снасти, стараясь заглянуть за горизонт, хватали и вновь бросали оружие, с проклятиями теребили курки карабинов. Но все напрасно — море оставалось гладким и пустым.
Лишь после полудня с верхушки грот-мачты послышался долгожданный крик:
— Прямо по курсу!
Сандокан замедлил шаги, быстрым взглядом окинул палубу своего судна, взглянул на то, которым командовал Джиро-Батол.
— По местам! — приказал он.
Но пираты уже и сами разбежались по палубе, быстро заняв свои боевые места.
— Эй, на мачте! — окликнул Сандокан наблюдателя. — Что видно?
— Парус, капитан.
— Это джонка?
— Парус джонки, это точно.
— Я бы предпочел судно из Европы, — пробормотал Сандокан, нахмурив лоб. — У меня нет причин ненавидеть китайцев. Но кто знает!.. — И он продолжал свою прогулку, не прибавив ни слова.
Прошло около получаса, за которые оба праос прошли еще пять узлов, когда джонка настолько приблизилась, что до нее оставалось рукой подать.
— Эй! — крикнул Сандокан. — Джиро-Батол, отрежь им путь!
