103 …… 42 000 чел. 184 пушки / 8500 чел. — 6-12 000 чел. все пушки / ?
50 …… 40 000 чел. / в 2,5 раза меньше — ? / 9
35 …… ? / 32 000 чел. — 8000 чел. 145 пушек / 3000 чел.
139 …… 35-40 000 чел. 135 пушек / 12 000 чел. — ? / 9
46 …… 34 000 чел. 145 пушек / 8430 чел. — 6000 чел. / 3000 чел.
25 …… 9 / ? — ? / 9
Скудость фактической информации, долгое время предусматривавшейся для школяров официальными государственными программами, просто потрясает. А затем произошел информационный обвал. Который изменил ситуацию до абсурдной и окончательно все запутал. То, что это не случайность, а целенаправленная политика, помогает убедиться следующая таблица — № 2, куда собраны самые авторитетные работы российско-советских историков о битве у Нарвы 1700 г. Попробуйте прикинуть, уважаемый читатель, у какого из поколений при таком положении с математикой мозги замусорены больше?
Таблица № 2
Название издания …… Численность русской армии / Численность шведской армии … Потери русской армии / Потери шведской армии
102 …… 34 000 чел. / 18 000 чел. … 6000 чел. / 3000 чел.
3 …… 45 000 чел. / 145 пушек, 11000 чел. … 22 000 чел. / ?
97 …… 60 000 чел. / 9 … 40 000 чел. / ?
114 …… 35-40 000 чел. / 8500 чел. … 12-17 000 чел. / ?
20 …… 35-40 000 чел. / 8000 чел. … ? / ?
130 …… 35-40 000 чел. / 8500 чел. … ? / 9
59 …… 35 000 чел. / 8000 чел. … 12 000 чел. / 9
51 …… 40 000 чел. / 12 000 чел. … 7 000 чел. / 9
58 …… 42 000 чел. / 8000 чел. … 6000 чел. / 2000 чел.
100 …… 145 пушек, 35 000 чел. / 37 пушек, 8000 чел. … 7000 чел. / 2000 чел.
118 …… 145 пушек, 34 000 чел. / 38 пушек, 12 000 чел. … 131 пушка 8000 чел. / 3000 чел.
70 …… 145 пушек, 35-40 000 чел. / 8000 чел. … 179 пушек? / 9
48 …… 34 000 чел. / 23-25 000 чел. … 7000 чел. / 2000 чел.
116 …… 145 пушек, 35 000 чел. / 37 пушек? … 145 пушек 12 000 чел. / ?
5 …… 34 000 чел. / ? … 7000 чел. / 3000 чел.
77 …… 145 пушек, 34 000 чел. / 25 000 чел. … 7000 чел. / 2000 чел.
124 …… ? / ? … 4-17 000 чел. / 2000 чел.
75 …… ? / ? … ? / ?
90 …… 40 000 чел. / 8430 чел. … 6000 чел. / ?
52 …… 184 пушки, 34 000 чел. / 8000 чел. … все пушки. 6000 чел. / 2000 чел.
92 …… 40 000 чел / 37 пушек, 8430 чел. … 145 пушек 6000 чел. / 9
21 …… 184 пушки, 35-40 000 чел. / 12 000 чел. … все пушки, 6000 чел. / 9
2 …… 40 000 чел. / 8000 чел. … 135 пушек? / 9
43 …… ? / ? … ? / 9
57 …… 40 000 чел. / 23 000 чел. … 7000 чел. / 9
19 …… 35-40 000 чел. / 10-15 000 чел. … 145 пушек, 6000 чел. / 9
123 …… 34 000 чел. / 23 000 чел. … 135 пушек, 7000 чел. / 3000 чел.
47 …… 34 000 чел. / 8000 чел. … 6000 чел. / 2000 чел.
7 …… 32-35 000 чел., 184 пушки / 8430-10 537 чел. , 37 пушек … 145 пушек, 6-7000 чел. / 1700 чел.
112 …… 45 000 чел. / ? … 8000 чел., 145 пушек / ?
126 …… 35-40 000 чел. / 8500 чел. … 145 пушек, 6-12 000 чел. / 600 чел.
28 …… 150 пушек, 34 000 чел. / 25 000 чел. … 7000 чел. / 2000 чел.
138 …… 145 пушек, 35-40 000 чел. / 37 пушек, 12 000 чел. … 145 пушек, 6000 чел. / 2 000 чел.
111 …… 34 000 чел., 145 пушек / 38 пушек, 12 000 чел. … 4000 убито; 12 000 плен; 2000 утонули / 2000 чел.
Полученная картина чрезвычайно красноречива. Даже беглого взгляда на нее достаточно, чтобы понять — сколько-нибудь согласованного целостного описания поражения под Нарвой за прошедшие с той поры 300 лет отечественные ученые еще не выработали. Одновременно нам предлагаются две, по сути, совершенно взаимоисключающиеся версии — позорного разгрома огромного войска маленьким неприятельским отрядом и заурядной неудачи, где противостояли друг другу, в общем-то, сравнимые по численности армии. Каким же образом в большинстве книг поселилась столь фантастическая статистика? Чтобы ответить на этот вопрос придется хотя бы бегло — в самых общих чертах — отследить извилистый маршрут развития российско-советской историографии Северной войны.
Печатные издания в основном малого объема (и степени правдивости), освещавшие ход боевых действий, выпускались в Москве (а затем и в Петербурге) практически в течение всего русско-шведского конфликта. Почти все они являлись частью пропагандистской борьбы, которой обе стороны придавали не меньшее значение, чем нынешние политики и полководцы. Но история тогда считалась делом исключительной государственной важности, которое курировали сами монархи или их ближайшие помощники. А потому и первое достойное внимания по масштабу и содержанию русскоязычное исследование военных аспектов противостояния Петра I и Карла XII увидело свет лишь спустя полвека после его окончания — в 1770-772 гг. Официально оно называлось «Журнал, или Поденная записка императора Петра Великого», однако фактически являлось вариантом «Гистории Свейской войны», работа над которой была начата по приказу самого Петра в последние годы его жизни[2]. Этот труд остался не законченным по причине смерти своего инициатора. Тем не менее, он содержит много сведений, представляющих интерес по сию пору. С другой стороны, венценосный редактор иногда правил его исходя из «государственных» — политических и пропагандистских соображений. Поэтому к цифрам и фактам на страницах «Гистории» необходимо подходить с разумной мерой критического недоверия.
К сожалению, эта книга никогда не переиздавалась и к настоящему времени превратилась в библиографическую редкость. Между тем после ее опубликования дело пошло быстрее — изыскания российской науки по вопросам Северной войны стали появляться на свет значительно чаще. Анализировать их все нет смысла. Это тема для отдельной пухлой книги. Но некоторые работы просто нельзя не упомянуть. В первую очередь, конечно, 30-томный (!!!) труд И. И. Голикова, изданный в конце XVIII в. Для своего времени автор совершил без всякого преувеличения настоящий научный подвиг. Собранные и структурированные им сведения даже сейчас являются ценным материалом.
В первой половине и середине следующего — XIX столетия свой достойный вклад в общее дело внесли Д. П. Бутурлин, В. Бергман, Н. А. Полевой, А. П. Карцов, Н. Г. Устрялов. Они перевели вектор изучения Северной войны в сторону тщательной проработки первоисточников. На еще более прочную фактическую основу этот процесс встал, когда началось широкомасштабное обнародование переписки Петра I и его ближайших сподвижников, а также собраний документов конца XVII — начала XVIII столетий. Особенно интересные фундаментальные исследования пошли после либеральных реформ Александра II — цензурная узда ослабла, и российские историки[3] наконец-то обрели возможность полноценных регулярных контактов со своими европейскими коллегами. На Западе уже давно разработали принципы и методы критического анализа событий прошлого. Знакомство с ними благотворно сказалось и на уровне объективности книг отечественных специалистов[4].
