Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 90
Все это очень радовало родителей Джулио. Тем более что семья росла гораздо быстрее, чем ее денежные доходы. И Пьетро сосредоточил все свои надежды на старшем сыне – он казался ему с самого рождения подарком судьбы.
Идеалы и стиль работы иезуитов в XVII веке постепенно изменялись в соответствии с требованиями нового времени. Они были миссионерами на границах христианского мира, проповедовали в лесах Канады и при дворе китайского императора, являясь, по выражению основателя ордена, солдатами Христа. Но многие иезуиты не обладали светскими манерами, не окунались в мир мирских забот – от них по-прежнему веяло сумраком ушедшего столетия. Неудивительно, что все это отнюдь не увлекало Джулио. Его подвижный и гибкий ум требовал другого. Он перерос своих учителей и хотел познать все прелести жизни в этом мире. С 1616 года Джулио уже изучал право в Римском университете, а в 1622 году сдал экзамены на степень доктора этой дисциплины. Параллельно он сопровождал в качестве компаньона сына Колонны Джироламо на учебу в испанский университет Алькала. Немало времени молодые люди провели и в столице Испании Мадриде.
Поездка в Испанию имела большое значение в дальнейшей судьбе Джулио. Он, во-первых, изучил испанский, что сыграло немалую роль в его будущем общении с испано-язычной королевой Франции и позволило лично изучать перехваченную его шпионами испанскую корреспонденцию. Во-вторых, он был замечен в связях со знатными испанскими женщинами. По этому поводу произошло немало семейных скандалов, и двадцать лет спустя во Франции эти истории найдут свое отражение в многочисленных памфлетах и скабрезных песенках. И, в-третьих, учиться ему уже не хотелось. Вскоре склонный к риску Мазарини оказался в рядах папской армии в Испании в качестве солдата. Но задержался он в этом звании недолго.
Как это произошло? Колонна позаботился о своем сыне Джироламо, в общем-то человеке средних достоинств. Тот не испытывал никакого желания делать светскую карьеру, и благодаря связям отца в двадцать три года стал кардиналом. Его сестра Анна вышла замуж за племянника папы римского Таддео Барберини, будущего начальника римской полиции. Четвертый сын Колонны, Карло, пожелавший стать военным, приехал служить в испанской армии в Ломбардии.
Все эти «высокие» знакомства обеспечили Джулио Мазарини будущее. На военной службе у него подметили дипломатические способности, умение разбираться в людях и говорить с ними. Он тут же решил закрепить эти свои качества соответствующими дипломами. Благодаря семье Колонна Джулио познакомился с мастером Козимо Фидели, с помощью которого он без особых трудностей в самый кратчайший срок получил степень доктора права. Это обеспечило ему в будущем карьеру дипломата.
В 1622 году коллегия отмечала важное событие – канонизацию Игнатия Лойолы. Джулио вместо заболевшего актера по просьбе святых отцов был избран играть роль Игнатия во время торжеств и произнести по этому поводу речь. Сыграл он великолепно. Но в своей речи молодой Мазарини выявил «грехи» Лойолы, о которых церковь позабыла или старалась не упоминать. Пожалуй, первый и единственный раз в жизни будущий мастер компромиссов не пошел на компромисс. Это послужило ему уроком.
Еще много раньше поведение Джулио контрастировало с образом жизни большинства его сокурсников по коллегии и университету. Мазарини имел много веселых друзей из числа праздных молодых дворян и сыновей зажиточных купцов. Он проводил вечера за картами, где проявлял необычайную ловкость (но однажды все же проиграл свои шелковые штаны), за веселыми шутками и попойками, либо, что еще хуже, гулял с друзьями по городу, задирая прохожих и нередко вступая в драки. Веселая компания не гнушалась даже пограбить, что потом любили при случае вспоминать недруги Мазарини.
Все это плюс выходка на праздновании канонизации стоили ему иезуитской карьеры. Духовного сана он тогда не получил и священником решительно становиться не желал. В будущем Мазарини всегда держал дистанцию по отношению к иезуитам, питая стойкое недоверие к этому ордену. Его биографы единодушно отмечают, что Джулио никогда не соглашался исповедоваться ни одному иезуиту. Но поскольку в будущем ему предстояло стать кардиналом, годы, проведенные в коллегии, не прошли даром. Он служил государству и церкви способами, которые были для него приемлемыми и более подходили ему по характеру. Покорность никогда не была одной из основных его добродетелей, Джулио была больше по душе хитрая и умная властность. Именно это качество преобладало в нем на протяжении всей его жизни. Дипломатия станет его делом.
Джулио был даже рад такому обороту событий. Иезуитский дух сковывал его энергию; ведь молодой человек являлся подлинным детищем барочного Рима с его неподражаемым стилем, который превращал Вечный город в место необычайной красоты и величия. Стиль барокко был в некотором смысле театральным и прекрасно отражал свою эпоху.
Рим того времени был городом, куда Клод Лоррен и Николя Пуссен – великие французские художники – приезжали совершенствовать свое мастерство. Он буквально кишел артистами, художниками, архитекторами, законодателями мод. Среди однокашников Джулио Мазарини были сын римского зодчего Франческо Борромини и неаполитанец Джованни Бернини, которые по собственному желанию ушли из коллегии и стали архитекторами. Их пример, возможно, вдохновил Джулио. Именно им предстояло сделать Рим столицей барокко. Так сами римляне приспосабливали классический древний Рим к нуждам современного им общества.
Город постепенно преображался. Улицы выравнивались, обретали перспективу, украшались красивейшими особняками. В Риме стало больше воздуха, здесь были собраны сокровища изобразительного искусства, не умолкал шум улиц и базаров, ни на минуту не прекращалась работа ремесленников, лавочников, писарей, а горожане часто могли любоваться яркими процессиями и веселыми карнавалами с фейерверками. Был усовершенствован старый римский водопровод, многочисленные ответвления протянулись от него к большому количеству красивейших фонтанов. При этом почти половина римлян вела паразитическую жизнь, несмотря на то что папа специальными буллами предоставлял жителям города работу на строительстве, в торговле и на мануфактурах. Многие люди были настолько ленивы, что предпочитали жить в нищете и носить лохмотья, вместо того чтобы работать. Грабеж и разбой были обычным явлением. В этом смысле традиции Древнего Рима были неискоренимыми.
Вместе с тем Рим являлся папской столицей, цитаделью церкви, которая послала на костер Джордано Бруно незадолго до рождения Джулио Мазарини. Рим был городом со строгими ограничениями для людей, которые могли и желали мыслить. Городом с претензиями на универсализм и подавлением индивидуальности. Городом, где люди учились изворачиваться, ожидали чуда каждый божий день и надеялись на счастливый случай.
Молодой и энергичный Джулио Мазарини не верил в чудеса. Он научился хитрить, но тем не менее уповал на случай. Он был свободен, но что делать дальше? Пьетро в поисках средства, как он сам говорил, «исправить последствия столь дурного поведения», обратился к своему патрону Колонне, родственник которого, принц Палестрина, тогда командовал папской армией. Ведь для того, чтобы сделать приличную карьеру, молодому итальянцу из хорошей семьи необходимо было иметь могущественных покровителей, или, как их называли, «падроне». Первый падроне Мазарини Колонна знал, где можно использовать молодого человека. В 1624 году Джулио в качестве капитана римских войск был направлен в миланский гарнизон, где повстречался с апостольским комиссаром папской армии Франческо Саккетти. Надо сказать, военная репутация армии Рима была посредственной – многие шутили, что она видела противника только издалека. Впоследствии хорошо осведомленный о прежней жизни Мазарини кардинал Ришелье в шутку называл его «братом, отсекающим капустные головы» – намек на то, что, будучи военным, Джулио рубил своим оружием только траву и овощи. В 1626 году папа римский принял решение распустить свою дорогостоящую и абсолютно бесполезную армию.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 90
