Спустя два года Франциск I, возвратившийся из мадридского плена, отдал в жены другу свою нежно любимую сестру Маргариту Ангулемскую, вдову герцога Алансонского. Она овдовела тогда же, когда ее брат и будущий супруг попали в плен: герцог Алансонский в битве при Павии одним из первых обратился в бегство, что, однако, не спасло его от гибели. Женившись на Маргарите, Генрих д’Альбре существенно расширил свои владения, поскольку Франциск I дал за сестрой щедрое приданое: он уступил свояку всё графство Арманьяк, некогда унаследованное герцогом Алансонским и отошедшее после его смерти во владение французской короны. Кроме того, Генрих получил важные административные должности: с 1528 года он был генеральным наместником короля в Гиени, Сентонже и Ангумуа, а также адмиралом Гиени. Можно сказать, он стал вице-королем древней Аквитании, господствуя там в трех различных качествах: как суверенный владетель Наварры и Беарна, как вассал короля в графствах Альбре и Арманьяк и как представитель центральной власти. Впрочем, все эти обретения так и не помогли ему забыть об утрате его клана — большей части Наваррского королевства, от которого не осталось почти ничего, кроме королевского титула.
Едва ли этот брак заключался по любви: помимо того, что Маргарита была на 11 лет старше своего нового супруга, они оказались слишком разными людьми. Давние друзья Франциск и Генрих руководствовались исключительно политическими соображениями, а Маргарита, безмерно уважавшая брата, не смела перечить ему. Ее имя по-французски означает «жемчужина», что позволило поэтам Плеяды воспевать ее как «Marguerite des Marguerites», «Жемчужину из жемчужин». И сама она не была лишена поэтического дара, будучи при этом страстно привержена изящным искусствам. В свой замок в Нераке она пригласила в качестве мажордома поэта Клемана Маро, которому было затруднительно жить в Париже из-за своих религиозных убеждений и вольнолюбивых сочинений. Ее гостеприимством пользовались и отцы французской реформации Жан Кальвин, Теодор де Без и Лефевр д’Этапль, который первым начал проповедовать Священное Писание на французском языке, а не на церковной латыни, как было принято. Благодаря им реформационные идеи стали укореняться и в соседних городах — Бержераке, Ажане, Ла-Рошели. Больше, чем в качестве королевы Наваррской, Маргарита Ангулемская прославилась как автор сборника новелл «Гептамерон», написанных в духе Боккаччо, поэтичных и соединяющих легкость сюжетов с некоторой поучительностью. Беседы кавалеров и дам, от имени которых ведутся рассказы, полны остроумия и душевной теплоты. В стиле «Гептамерона» выдержана и обширная переписка Маргариты с братом и друзьями.
Кто знает — не испытай Франциск I столь великого унижения, как поражение под Павией и испанский плен, дал бы он свое согласие на брак в 1527 году своей сестры с таким незавидным женихом, как Генрих д’Альбре? Впрочем, наваррца надо было любой ценой удержать от каких-либо сделок с Испанией, дабы для Габсбургов оставались закрытыми пиренейские горные перевалы. Этот обиженный судьбой наваррский правитель был малоприятным супругом, на что Маргарита Ангулемская неоднократно сетовала. Отъявленный эгоист и циник, он к тому же оказался еще и неверным мужем. Вдобавок он был молчалив, хмур и вечно недоволен, удрученный постигшей его утратой большей части Наваррского королевства, возвратить которое он был не в силах.
Продолжатели рода
В этом браке 16 ноября 1528 года родилась единственная дочь — Жанна д’Альбре, унаследовавшая непокорный дух своей матери, но не имевшая ее обаяния. В ней рано проявился жесткий и суровый характер. Правда, в раннем детстве это милое и нежное дитя сравнивали с агнцем небесным, что, видимо, и спровоцировало злоречивых испанцев (а возможно, и французов с берегов Луары и Сены, имевших привычку свысока поглядывать на обитателей Гаскони) на уже известную нам шутку о корове, родившей овцу.
Франциск I, распорядившись сестрой как ставкой в политической игре, уготовил ту же участь и племяннице. Не церемонясь, он забрал девочку у матери, чтобы воспитывать ее под своим непосредственным присмотром. Десять лет Жанна провела вдали от родителей, живя в замке Плесси-ле-Тур, точно в заточении. Франциск I опасался, как бы агенты Карла V не похитили ее. Хрупкая, разлученная с родителями, оторванная от родной почвы, постоянно находящаяся под неусыпным надзором, она вполне могла увянуть, еще не успев расцвести, во всяком случае — впасть в меланхолию. Однако ничего этого не случилось. Испытания лишь закалили ее. В мрачном замке Людовика XI она выковала железный характер, получив при этом наглядное представление о том, что такое государственный интерес.
В 1540 году Франциск I задумал выдать Жанну замуж, хотя ей тогда едва исполнилось 12 лет. События вынуждали его поторопиться. В тот год император Карл V, направлявшийся во Фландрию на усмирение тамошних бунтовщиков, проезжая через Францию, посетил Генриха д’Альбре в Нераке. Хлебосольный хозяин принимал высокого гостя с поистине королевским размахом, и растроганный император сделал ему предложение, от которого тот не мог отказаться. Вполне вероятно, что щедрое угощение превосходными блюдами из местной форели было вовсе ни при чем — и без него Карл V завел бы разговор, ради которого, собственно, и завернул в Нерак. Речь шла ни много ни мало о восстановлении Наваррского королевства в его прежних границах, для чего Жанна д’Альбре должна была стать женой императорского сына Филиппа, будущего короля Испании Филиппа И. Перед глазами Генриха д’Альбре, давно уже потерявшего надежду возвратить себе единое и неделимое Наваррское королевство с помощью Франциска I, возникала чудесная картина: его дочь Жанна в образе королевы Испании, Италии и Сицилии и императрицы Священной Римской империи, выступающая гарантом вечного мира между Францией и империей Габсбургов. Однако сделка сорвалась, ибо королева Маргарита не преминула сообщить обо всем своему брату, и тот отреагировал незамедлительно.
Франциск I не мог позволить Карлу V соединить Жанну д’Альбре брачными узами со своим сыном, благодаря чему Испания могла бы стать твердой ногой на французской стороне Пиренеев. Дабы опередить его, король решил выдать племянницу за герцога Клевского, своего германского союзника в борьбе против Габсбургов. Тогда как ему, хотя и с трудом, удалось уломать родителей девочки, сама Жанна ответила совершенно неожиданным для всех категорическим отказом. Она даже продиктовала в присутствии свидетелей двум нотариусам свой официальный протест. Однако добрый дядюшка, имевший к тому же репутацию рыцаря без страха и упрека, пренебрег всем и вся, и в 1541 году свадьба Жанны д’Альбре с Вильгельмом Клевским была сыграна с большой помпой. При этом коннетабль де Монморанси вынужден был на руках нести невесту к алтарю, поскольку та не держалась на ногах — будто бы не в силах вынести груз украшений из золота и драгоценных камней. После церемонии венчания услужливые руки придворных уложили ее на роскошное брачное ложе, куда по распоряжению короля Франции в присутствии многочисленных свидетелей на мгновение символически возлег и бравый герцог. Учитывая, что новобрачная была слишком юна, устроители свадьбы ограничились этим символическим действом. Сразу же после него герцог Клевский уехал.
Спустя два года ситуация переменилась. Карл V наголову разгромил Вильгельма Клевского, вследствие чего тот как союзник утратил всякую ценность для Франциска I, и странный брак Жанны д’Альбре был расторгнут под тем предлогом, что в свое время он фактически не совершился. В 1545 году Маргарита лично получила от папы Павла III соответствующее разрешение, однако и воля понтифика впоследствии не послужила препятствием для противников Жанны, ссылавшихся на этот несостоявшийся брак, дабы подвергнуть сомнению законность ее второго замужества.
