— Если хочешь, я подвезу тебя до ТЭС на своем мопеде, — предложил Вадик, понимая, что сейчас Пузырю нужна дружеская поддержка.
— Спасибо, — грустно произнес Пузырь и отвернулся к окну.
В этот момент у него был такой печальный, унылый вид, что, глядя на него, Вадик вспомнил толстого ослика Иа-Иа, потерявшего свой хвост и получившего в подарок на день рождения пустой горшочек и обрывок красного воздушного шарика.
— Да не грусти ты, Пузырь, найдем мы твоего отца! — сказал Вадик и хлопнул друга по пухлому плечу. — Только не вешай носа! Смотри вверх, надейся и действуй! Знаешь, какие самые решающие секунды у лыжника, который прыгает с трамплина?
— Какие? — рассеянно спросил Пузырь. Сейчас он думал о своем отце.
— Время полета! Когда лыжник взлетает с трамплина, он должен смотреть вверх, иначе упадет.
— Почему?
— Потому что если он опустит нос и будет смотреть вниз, то центр тяжести сместится, передние концы лыж опустятся, лыжник потеряет равновесие и грохнется на землю. Вот я и говорю: не вешай носа, тогда все будет в порядке!
— Да я не вешаю, просто я немного волнуюсь. Что за дурацкие правила! — внезапно возмутился Пузырь и хлопнул себя по колену. — Почему надо ждать трое суток?! А если моего батю убьют за эти трое суток, что тогда?! Кто мне тогда поможет? Тот милиционер? Что-то я сомневаюсь. Ты слышал, как он обозвал моего батю пьяницей?
— Он не обозвал, а предположил. Не бери в голову. Милиционеры разные бывают, считай, что с этим тебе не повезло. Хочешь анекдот расскажу? Милиционер Сидоров, находясь в отпуске, ловил рыбу и долго бил ее ногами. Еще хочешь?
— Валяй, — безразлично произнес Пузырь.
— Посетитель ресторана подзывает официанта и говорит: «Я же просил кофе с сахаром! А вы что принесли?» Тот отвечает: «Я и принес с сахаром, только вы его неправильно мешаете. Вы вправо мешаете, а он влево ушел».
Не заметив решительно никакой перемены на лице Пузыря, Вадик спросил:
— Смешно?
— Нет.
— Тогда слушай другой…
Вадик рассказал еще пару не самых свежих анекдотов, а затем перешел на смешные истории из своей жизни. Он, как мог, подбадривал друга, но Пузырь, казалось, не слушал его — он ковырял ногтем спинку сиденья перед собой и с унылым видом смотрел в окно.
— И мать, как назло, в командировке, — внезапно произнес Пузыренко, перебив Вадика на полуслове. — Неужели его похитили?
— Кто? — не понял Ситников, который увлеченно рассказывал очередную историю и дошел до самого смешного момента.
— Дед Пихто. Откуда я знаю, кто? Помнишь, милиционер сказал, что моего отца похитили? Вот я и думаю: неужели это правда?
— Дежурный не так сказал. Он просто спросил: были ли звонки с угрозами, предлагали ли заплатить выкуп? Вот и все. Он не сказал, что твоего отца похитили, он сказал: всякое бывает. А это не одно и то же.
Когда автобус остановился возле микрорайона, в котором жили Вадик и Пузырь, приятели вышли на улицу и зашагали к своему дому.
— Ты меня, конечно, извини, но кому нужен твой отец? — продолжал рассуждать Вадик. — Он у тебя кто? Банкир? Миллионер? Кто он такой, чтобы его похищали? Он простой руководитель теплоэлектростанции. Что-то я еще ни разу не слышал, чтобы похищали начальника ТЭС. Чем он вообще занимается?
— Как это чем? — растерялся Пузырь, который плохо представлял себе деятельность своего отца. — Чем занимается руководитель? Руководит.
— Понятно. Руками водит.
— Не руками водит, а руководит всей работой ТЭС. Следит, чтобы вовремя привозили уголь, чтобы все системы работали нормально, без сбоев, чтобы в дома и на фабрики поступала горячая вода, чтобы зимой батареи были горячие… Ну и еще много всякого разного.
— Вот тебе и доказательство, что твоего отца не похитили. Ведь кроме труб и угля на ТЭС ничего нет. Вот если бы твой отец был президентом банка или директором ювелирного магазина — то да, это я понимаю, тогда бы его могли похитить. А так… — Вадик пренебрежительно махнул рукой. — Уголь и трубы в наше время никому не нужны, никто твоего отца не похищал, никому он не нужен.
— Много ты в этом понимаешь, — проворчал Пузырь.
— Могу поспорить, что уже сегодня ты увидишь своего батю живым и невредимым, а если не увидишь, то услышишь его голос на автоответчике или получишь от него сообщение на пейджер.
Они вошли в свой подъезд, поднялись на площадку первого этажа и, задевая друг друга плечами в узком коридоре, почти одновременно сунули ключи в замочные скважины и открыли двери.
— Я буду готов через пять минут, — сказал Вадик, заходя в свою квартиру.
Дома он вставил заряженную пленкой кассету в фотоаппарат и прикрутил к нему увесистый, длинный объектив-«телевик», действующий как подзорная труба. С помощью такого объектива Вадик мог разглядеть и сфотографировать небольшой предмет, находящийся на расстоянии десятков метров от фотографа, например красивый цветок на вершине холма, на который неохота подниматься, или пугливого зайца, исчезавшего в кустах от малейшего шороха.
Укладывая фотоаппарат в небольшой капроновый рюкзак, Вадик вспомнил наставления руководителя клуба «Юный фотограф»: «Старайтесь снимать каждый день хотя бы полпленки, каждый день ее проявляйте и тут же печатайте карточки. Только так вы сможете научиться искусству фотографии».
Ситников три года занимался в этом клубе, старался не пропускать занятия и выполнять все задания учителя. Когда отец Вадика понял, что сын всерьез увлекся фотоделом, он переоборудовал кладовку и устроил в ней маленькую фотолабораторию, в которой Вадик проводил большую часть своего свободного времени.
Повесив рюкзак за плечи, Ситников вышел из квартиры, закрыл ее на ключ и, позвонив в соседнюю дверь, поторопил Пузыря.
— Я готов! Ты скоро? — громко сказал он, услышав за дверью шаги.
Пузырь вышел на лестничную площадку, запер дверь и тяжело вздохнул:
— Проверил автоответчик — тишина, как в апельсине. И на пейджере ни одного нового сообщения.
— Вот тебе еще одно доказательство, что твой отец на свободе. Если бы его похитили, то преступники уже позвонили бы и поставили свои условия. А раз никто не звонит, значит, все в порядке.
Они вышли на улицу, миновали двор и по пустырю направились к гаражам. Ситников шел быстрым, энергичным шагом. Толстый, тяжелый Пузырь едва поспевал за ним, потел и часто смахивал пот с лица тыльной стороной ладони.
— Но если батя на свободе, тогда почему он сам не звонит? — отдуваясь и вытирая лицо носовым платком, спросил Пузырь, когда они остановились возле гаража и Вадик, достав из кармана ключ, стал открывать большой висячий замок.
— Ну, мало ли… Может быть, у него заморочки на работе. Авария, аврал или еще какая- нибудь чума.
