Я настоящий Хряк, Мужик совсем не дурак, А съездить на море — пустяк.
Ну, пустяк не пустяк, а только если ты правда отправишься — топ-топ-топ, — поездка будет долгой.
Я вот взял да и собрался на море. Под моими копытцами белела дорога, над моей спиной висело голубое небо, а между ними был я сам. Пахло утром, свежей травой, мятой и мхом.
Мой путь проходил мимо дома Мужика. Он стоял перед дверью своего дома и делал наклоны: вниз — вверх, вниз — вверх…
— Извините! — крикнул я. — Не подскажете, как пройти к морю?
— А тебе зачем? — спросил Мужик, совсем запыхавшись.
Этого я и сам не знал. Просто мне не терпелось наконец-то очутиться на море.
— Хочешь на него посмотреть? — спросил Мужик.
— Очень, — ответил я. — Особенно вечером, когда оно все красное на закате. Говорят, что море такое… такое…
— Я тоже много чего о нем слышал, — сказал Мужик. — Так что я поеду с тобой.
Топ-топ-топ, цок-цок-цок — вот нас и оказалось двое. Дорога спускалась вниз, а солнце поднималось все выше и выше. Начинало теплеть. Я немного повалялся на лужайке во влажной траве. Становилось жарко.
— А ты уверен, что море у нас впереди, а не позади? — спросил я.
— Конечно, — ответил Мужик. — Ведь за нами горы. А ты когда-нибудь видел, чтоб море было на горе?
— Вообще-то я еще никогда не видел моря, — сказал я.
— Я тоже, — сказал Мужик. — Но мне кажется, что оно должно быть внизу — там, куда стекает вода.
— Ты прав, — сказал я. — Мог бы я и сам догадаться.
Дорожка под нами стала совсем узкой и крутой. Мы шли друг за дружкой. Впереди я, позади он.
— Эй, Хряк, посмотри! — крикнул Мужик и указал мне на глубокое ущелье.
Я посмотрел, и мы пошли дальше.
Постепенно наши тени сделались длиннее. Точнее, тень Мужика выросла в длину, а моя — в ширину.
Мы решили переночевать под деревом, над которым стояла луна. В темноте листья у дерева казались черными и странно шуршали. Не знаю, было ли нам страшно. Вроде было, а вроде и нет. Вскоре неясный шум слышался уже отовсюду. В ушах у меня тоже шумело.
— Как на море, — подумал я.
— Как на море, — громко сказал Мужик.
Утром он снова стал кланяться и выпрямляться: вниз — вверх, вниз — вверх, вниз — вверх, пока не запыхался. Тут начал накрапывать дождик, и мы пошли дальше. Топ-топ-топ, цок-цок-цок — так мы и шли, на всех своих шести копытцах.
В первой же деревеньке, которую мы проходили (а может, и во второй), я раздобыл себе на обед свекольной ботвы и пучок вялого салата.
Мужик съел гуляш. Чтобы не слышать, как он чмокает, я принялся чавкать.
— Ты чавкаешь, — заметил он.
— А ты чмокаешь, — сказал я.
— Ну и что? — спросил он.
Я промолчал.
Тем временем дождь пошел сильнее. Мужик сказал, что погода бывает только двух видов: плохая и хорошая, дождь — это плохая погода.
Мы шли и шли. Топ-топ-топ, цок-цок-цок. Облака толпились у нас над головой, как стадо овечек. Но если бы кто-то решил это стадо пасти, ему пришлось бы туго.
Наступил вечер. Мужик захотел найти сухое место для ночлега, и мы сняли номер в гостинице.
Я устроился на коврике, а он улегся в кровать, включил свет и стал шуршать газетой. Наконец он потушил свет. А потом вдруг встал и поспешно прошел мимо меня. Я услышал, как он писает.
Когда я проснулся, Мужика нигде не было. Я заглянул в туалет, осмотрел кровать. Никого. Тогда я вышел на улицу, и копытца сами вывели меня на дорогу. Цок-цок-цок. Небо над моей спиной было серым. Дождь перестал. Но в воздухе все еще стоял запах дождя и горькой полыни. Местность здесь была плоская, как блин. Так что вода никуда не стекала, а стояла в длиннющих канавах вокруг поля.
— Простите, — крикнул я одной крестьянке. — Не подскажете, как пройти к морю?
— К морю? — переспросила она.
— К морю! — громко повторил я.
Она сказала, что не знает. Корова, которая паслась с ней рядом, подняла голову и тоже посмотрела на меня. Я пожелал женщине всего хорошего, кивнул корове и пошел дальше.
Я шел и шел, хотя казалось, будто я стою на месте, а то и вообще двигаюсь назад. Гирлянды деревьев и телеграфных столбов становились все длиннее и тянулись через все небо — от края до края.
В предыдущую ночь мне приснился Мужик. Он говорил: «Хряк, ты только посмотри!» Больше я ничего не запомнил. А может, больше ничего и не было. Во сне он мне показался симпатичным. Да и наяву тоже. Я это понял, когда мы с ним снова встретились. Но прежде чем это произошло, наступила длинная ночь.
В темноте светились огни заправки. Я зашел внутрь, чтобы спросить дорогу. Оказалось, что к морю можно пройти разными путями. Мне стали их подробно описывать — где срезать, куда свернуть… Так что я совсем запутался. А потом вышел на улицу и отправился дальше. В голове у меня было так же пусто, как в животе. И заднее левое копытце побаливало. Я присел на обочине и тут же уснул.
Когда рядом со мной остановился автобус и двери со скрипом отворились, был уже день. Одна женщина протиснулась внутрь, а вслед за ней и я. В автобусе было полно народу. Пахло мылом и людьми. Внезапно ко мне подошел Мужик и молча потеребил меня за ухо. Он был весь в пыли. Мы оба очень обрадовались. На конечной остановке мы вышли.
