Нажав пальцем пискнувшую кнопку, Гуннар стер поступившее сообщение и бросил мобильник обратно на стул.
— Знаешь, давай забудем о том, что там снаружи, и проведем приятный вечер втроем — ты, твоя мама и я. Идет?
Анаид кивнула. Ей нравился спокойный и уверенный в себе отец, способный помочь дочери привести в порядок ее безалаберную жизнь, разобраться в которой бесшабашная Селена была не в состоянии.
— Ужин готов. Сходи и позови маму. Если, конечно, ее не сожрала Баалата…
Покосившись на свои более чем скромные кулинарные достижения, Анаид вздохнула. Румяное яблоко окислилось и почернело, как лицо внезапно возникшей в дверях Селены.
Первый в жизни Анаид семейный ужин протекал не очень весело.
Селене все не нравилось. Гуннар пытался сгладить впечатление от ее колкостей, но Селена только больше раздражалась.
— Ты не заправила салат!
— Но у нас же нет уксуса!
— Салат и так вкусный! — вставил Гуннар.
— Салату без уксуса место на помойке!
— Но мама, ты же сама забыла купить уксус!
— Я бы купила его завтра. А теперь из-за незваных гостей приходится есть всякую дрянь…
— А мне нравится, как Анаид все приготовила…
— Ты хоть понимаешь, почему он так говорит?! Сначала он запудрит тебе мозги, а потом будет вертеть тобой по собственному усмотрению.
— Папа просто сказал, что ему нравится мой салат.
— А мне он говорил, что ему нравятся мои глаза.
— Это не одно и то же.
— Он — сын одиоры! Колдун! Сын Ледяной Королевы!
— Он мой отец.
— По чистой случайности.
— Вот и неправда! Ты его любила и сознательно родила меня от него!
— Я могла родить тебя от кого угодно.
— Неправда!
— Я уже рассказывала тебе о том, что он с нами сделал. Что тебе еще нужно о нем знать?!
— Я хочу знать, что он думает.
— О чем?
— О вашей любви.
— Не смей ни о чем его спрашивать! Он наговорит тебе с три короба всякой всячины и обведет вокруг пальца!
— Зачем?
— Это в его натуре. Неужели ты не понимаешь?! Сначала он обманул Метрикселлу. Потом меня. А теперь хочет обмануть тебя!
— А ты наверняка хочешь меня защитить?
— Ну да…
Гуннара ошеломил стремительный обмен репликами, протекавший в его присутствии между не обращавшими на него ни малейшего внимания женщинами.
Он откашлялся и пробормотал:
— Можно, я скажу?
— Нет! — отрезала Селена.
— Да! — воскликнула Анаид.
— Мне бы хотелось изложить свой взгляд на обсуждаемый вопрос, — вежливо заметил Гуннар.
— Какой еще «свой взгляд»?! Решил опять заговорить нам зубы? — скривившись, спросила Селена.
Внезапно напускная вежливость Гуннара испарилась. Он помрачнел, и Анаид поняла, что ее отец может быть строгим и непреклонным.
— Я не нуждаюсь в твоем разрешении, чтобы высказать свое мнение, — заявил он.
Голос Гуннара прозвучал так твердо, что Селена прикусила язык.
Зачарованная решительностью отца, Анаид внезапно разглядела бороздившие его лицо морщины. Лицо Гуннара было суровым и строгим. Анаид не ожидала, что ее отец будет выглядеть настолько прошедшим огонь, воду и медные трубы.
Гуннар хмурился. Вокруг его голубых глаз собралась сетка морщин. Он казался недовольным и дружелюбным одновременно. Присмотревшись получше, Анаид заметила, что на висках Гуннара поблескивает седина.
«Не может быть! Селена говорила, что на вид Гуннару не дашь больше двадцати пяти. В ее рассказах он был вечно юным конунгом Олавом, покорителем далеких земель и сердец прекрасных валькирий, молодым мореходом Ингваром, кружившим головы красавицам и кутившим в тавернах в обществе своего верного друга, задиры Кристиана Мора…»
Сидевшему перед девушкой сильному широкоплечему мужчине было на вид лет сорок.
— А где твоя вечная молодость? Разве ты не бессмертен? — не выдержав, поинтересовалась Анаид.
— Я уже давно с ней расстался, — не сводя глаз с Селены, пробормотал Гуннар.
Селена прикусила губу. Она сразу заметила, как изменился Гуннар, но не сказала по этому поводу ни слова.
— Не смотри на него, Анаид! Он притворяется. Он колдун и легко может заморочить нам голову.
— А когда ты отказался от бессмертия? — не слушая мать, спросила Анаид.
— Пятнадцать лет назад, — нахмурившись, ответил Гуннар.
— Тогда, когда решил, что мы погибли?
Кристально чистый взор Гуннара подернула задумчивая пелена. Он погрузился в воспоминания.
— Нет. Еще до твоего рождения. Помнишь, Селена?
Селена покачала головой.
— Я ничего не помню, — пробормотала она.
— Очень жаль. А вот я помню все. Когда я с тобой познакомился, ты была очаровательной колдуньей-омниорой и с тех пор совершенно не изменилась: те же зеленые глаза, те же стройные ноги, та же пышная шевелюра и та же неподражаемая манера одеваться. Но больше всего меня привлекала твоя неукротимая натура. Ты была неотразима. Я не знал, чего ждать от тебя каждый следующий миг. Ты была способна возглавить государственный переворот, взлететь до самых звезд или, растопив самое черствое сердце, поклясться кому-то в вечной любви. Неудивительно, что молодые люди из числа твоих сверстников не решались с тобой даже заговорить. Они просто тебя боялись, а я… я влюбился в тебя по уши.
Селена и бровью не повела. Анаид же было непонятно, как можно сидеть и спокойно слушать подобные слова. Сама она точно лишилась бы чувств, скажи ей Рок хоть одну из произнесенных Гуннаром прекрасных фраз, но Селена лишь злобно процедила сквозь зубы:
— Ты меня обманул. Ты не сказал мне, что твоя мать самая могущественная одиора на свете — Ледяная Королева!
— Это ты меня обманула. Ты сама не сказала мне, что я имею дело с дочерью великой омниоры Деметры — Предводительницы кланов западных омниор.
— У меня и в мыслях не было использовать это против тебя! — взвилась Селена.
— У меня тоже!
— Врешь! Ты воспользовался моей наивностью для того, чтобы я зачала от тебя Избранницу! Анаид…
— Дай мне договорить, Селена!
В этот момент Анаид решила вмешаться и во второй раз за вечер заступиться за отца:
— Прошу тебя, мама! Я же слушала, когда ты рассказывала мне о нем. Дай же теперь папе самому рассказать о себе!
