– Год туда, год сюда… – и опять уснул.
Я пообщался с Демидом, узнал много нового, а утром побежал всех на день рождения приглашать. Сначала только Астю думал пригласить, а потом мне навстречу попались какие-то дети, я их позвал, потом взрослых позвал – и пришёл домой с вереницей на полквартала. Мы в дом не стали заходить, а прямо на детской площадке отмечали. Я вынес торт и чай, а каждый мой гость из кармана чашку достал (надо же, какие предусмотрительные пошли люди). Тут одна девочка говорит:
– Конкурсы будут?
А я ей говорю:
– В день рождения никто, кроме именинника, не может в конкурсах побеждать. Так что если будут, то только односторонние. Вот смотри, такой конкурс: какое я загадал слово?
Девочка говорит:
– Инкубатор.
Ещё какой-то мальчик говорит:
– Полотенце.
Какая-то тётенька важно заявляет:
– Фиалка или фикус.
А Астя угадала:
– Никакого слова Кимка не загадал, он загадал предложение.
– Не может быть, – удивился я. – Я же именинник, и только я…
Вы не поверите, но у Асти тоже оказался день рождения. Одиннадцать лет. Только тут я понял, насколько она меня старше. А она мне летучку подарила, и я тут же забыл, какая она старуха.
А я ей подарил чашку, их было много.
Тут ко мне подошёл мужчина в странном колпаке и говорит:
– Я, кстати, волшебник. Можешь загадать три желания, раз у тебя день рождения. А вместе с Астей этих желаний целых шесть.
Я тут же придумал.
– В пустыню, – говорю, – хотим, и чтобы рядом какой-то оазис.
– А потом? – спрашивает волшебник.
– А потом чего-нибудь ещё.
И мы в пустыне оказались. Астя меня сразу в песок закопала, а потом я её. Только неудобно, что штаны шерстяные и курточка, у нас же зима была. А Астя залезла в рюкзак и шорты оттуда достала. И говорит:
– Ничего так день рождения. И песок мелкий, и верблюды далеко.
А я ей:
– Зато вон змея ползёт.
Астя тогда змею за хвост схватила и в рюкзак – на всякий случай. И давай мне сказки рассказывать, что это пустынный ужик. А я ей говорю:
– Не ужик, а ужас, ты слова-то не путай. Давай лучше разберёмся, где тут у них оазис, а то, по-моему, песчаная буря приближается.
– С чего ты взял? – говорит Астя.
– Ты что, не знаешь? – спрашиваю я её. – У песка миллион оттенков, и хорошие песочники по этим оттенкам погоду различают. А не будь я хорошим песочником, я бы в пустыню не попросился.
Тут рядом с нами песок бурлить начал, волны какие-то пошли. Мы с Астей стали туда камни бросать, и они тут же исчезали, только круги на песке оставались.
– Это песочное болото, – со знанием дела говорит Астя. – Оно затягивает людей в песочный мир.
– А это чем тебе не песочный? – спрашиваю я, а сам уже к оазису бегу, подальше.
В оазисе на зелёных пальмах обезьянки скачут и в нас тычут пальцами – смотрите, мол, Кимка и Астя пожаловали. А одна обезьянка человечьим голосом говорит:
– Смотрите, мол, Кимка и Астя пожаловали. Мы уже давно тут ждём, чтобы кто-то в нашем оазисе появился, а то на нём, конечно же, старинное заклятие висит. На самом деле он не оазис, а очень даже часть пустыни, а мы не обезьяны, а верблюды, и пальмы не пальмы, а кактусы.
Я что-то задумался, в траву улёгся и говорю:
– Не всё сразу, дайте подумать.
Подумал и спрашиваю:
– А вы уверены, что вам так лучше будет? А то ведь я могу наоборот – пустыню в море, а вас – в китов или дельфинов.
– А пальмы будут чайками, – говорит Астя. – А чайки – птицами.
Обезьяна лапами замахала и кричит:
– Нет, нет! Быть пустыней – это наше призвание, а вы нам тут такое предлагаете. Нет, ни за что. Вы пока купайтесь в озере, ешьте фрукты, живите тут сколько угодно, а через месяц-другой мы придём за ответом и превращаться. А пока у нас тут важный поход до второго края горизонта и обратно.
Мы ничего сказать не успели, а обезьяны ускакали уже. Астя говорит:
– Давай скорее строить дом и огораживать его забором.
– Зачем это забором? – спрашиваю я. – Можно его, например, ничем не огораживать.
– Я просто заборы люблю, – говорит Астя.
И из рюкзака молоток и гвозди достаёт. А я ей говорю:
– А давай построим забор без дома. Тут и так тепло.
– Давай, – говорит Астя. – Так даже лучше. Так больше забора получится.
Хорошенький у нас получился забор – обычная перегородка метра на три, отделяющая ничто от ничего!
И вот я ловлю рыбу, Астя огурцы и помидоры собирает, а обойти наш оазис за пятнадцать минут можно. В серединке, как и полагается, озеро, а по бокам – деревья и разная природа. Несколько раз к нам всякие истощённые путники приходили, и все говорят:
– Какой у вас красивый забор! – а Астя губу нижнюю выпячивает, но это она радуется так.
Месяца через три пришли наши обезьяны (а у нас как раз рыба в озере заканчивалась) и говорят:
– Ну ладно, мы готовы, расколдовывайте нас и оазис тоже.
А я им говорю:
– Три месяца вас не было, потерпите ещё три дня, у нас рыбы ещё как раз на три дня осталось.
Но они нетерпеливые оказались, все три дня ныли одно и то же:
– Ну ладно, мы готовы, расколдовывайте нас и оазис тоже, ну ладно, мы готовы, расколдовывайте нас и оазис тоже, ну ладно, мы готовы, расколдовывайте нас и оазис тоже…
– Да мы вас лучше ещё раз заколдуем! – рассердилась Астя. – Во что-нибудь кошмарное, например в парк культуры и отдыха.
Обезьяны ничего не сказали, только заплакали тихонько. Наверное, представили, как Астя превращает их, и сначала появляется билетная касса, а потом посетители, посетители, посетители и никакого песка вокруг… Мне обезьян жалко стало, и я говорю:
– Заклинание ведь какое-то надо! Без этого обычно ничего не получается.
А обезьяны говорят:
– А, ну да, точно, заклинание там простое, нужно сказать: «Квадрат гипотенузы равен сумме квадратов катетов». Не знаем, что это такое, но звучит волшебно. Только чтобы заклинание сработало, нужно ужасом пустыни над головой помахать и забросить его подальше, а что за ужас пустыни и где его брать, никто не знает и знать не хочет.
