Я виновата, что хочу к тебе, таю в себе запретные желаньяИ, позволяя сердцу ожиданье, к тебе летаю по ночам во сне.Я виновата, что мечтаю о тебе, я виновата, что дышу тобой —Закрыв глаза, стираю расстоянья, и где-то за пределами сознаньяМы вдруг замрем, накрытые волной.Мне больно от того, что ты не мой…Я виновата, что дыханье затая, считаю дни до нашей новой встречи,И нежность рук твоих укроет мои плечи, мы будем вместе в лабиринтах бытия…Прости меня, люблю, люблю тебя!Док закончил чтение, глядя в глаза Венгеровскому. Он лежал беспомощный и грустный, оправдывая вечную мысль о том, что самые сильные и страшные люди однажды будут лежать в кровати и не смогут больше быть сильными и страшными, потому что их время испарилось в вечности, как у всех королей и их жалких подобий – одиноких, подозрительных и несчастных олигархов!
– Лежа в слезах такой девушки, вы должны были скрутиться в клубок и благодарить Господа Бога, что он вас познакомил с такой красивой Душой! Я знаю миллионы достойных мужчин, которым такая красивая женская Душа не достанется никогда! А вам? А вы? – врач подошел к белоснежной тумбочке и поставил конверт на ребро, облокотив его о чашку. – У Светы была дочь внутри, ваша дочь. Нет ни Светы, ни дочери! И прошу не издеваться над голой правдой и врать, что вы невиновны! Вы виновны, Венгеровский!
– И у вас много таких писем? – тихо спросил больной.
– Их немного, можно пересчитать по пальцам, но суть моего прихода в том, что я принес письма оттуда, от неродившихся ваших детей, все тридцать девять! Они мне лично передали их, и я выполню свою миссию, как всегда! Теперь вам многое понятно. Когда все понятно, это уже простор и спокойствие для любого человека, но это не тот случай, Венгеровский, совсем не тот!
– За что мне это все?! За что?!.. Не смейте мне читать, слышите, не смейте! – кричал он, глядя на Доктора. – Я знал всегда, что счастливых людей здесь нет и быть не может. Все несчастны, все до одного, и я в первую очередь.
– О! Вы знаете, кто стоит в очереди за несчастьем? Помните, что любые очереди добровольные! Не хотите, не стойте в этой очереди никогда! Это очередь не за колготками и не за убитым кроликом, это очередь за анализом самого себя. Где грань – я счастлив и я несчастлив? Она такая же тонкая, как цветной луч сквозь прозрачную пирамиду! Что вы сделали для счастья тех девушек и женщин? Думая о себе, вы встали в очередь за собственным несчастьем! Все очень просто, и нечего здесь нюни распускать, post factum – вещь упрямая, как добротный немецкий танк. Сказав, что вы несчастны, вы констатировали жалость к самому себе и стали в ту самую несчастливую очередь! Наш тематический вечер только начался, а вы уже себя жалеете – что же будет дальше? А впрочем, мне скучно жить, что будет дальше, знаю я… Вы сказали, что все несчастны! Я могу вам возразить! Вы знаете, Владимира Теодоровича Спивакова? Да! Того самого, что руководит и дирижирует «Виртуозами Москвы», он все отдает людям и семье! Когда он родился, его поцеловал сам Михаил Архангелович! А это нечасто бывает, уж поверьте. Вы слышали модуляцию голоса Спивакова? Вы видели его глаза? Вы заметили отсутствие омерзительного налета чванства и менторских интонаций в его речи? Чем умнее человек, тем меньше в нем следов мутной спеси. Он знает тайный смысл денег и меняет все к лучшему в своей огромной Вселенной. Он не проедает все по ресторанам, унижая официантов собственным плебейским поведением! Он не покупает себе десять джипов, чтобы они стояли в гаражах, только потому, что он человек музыки, а это кратчайший путь Души к Богу. Он взял к себе единственную дочь умершей сестры и удочерил ее. Его Фонд платит за сложнейшие операции детям из простых семей. Он дарит настоящие скрипки, о которых талантливый ребенок и мечтать не смеет. А вы слышали музыку, выходящую из его Души? Вы слышали, как его уникальная жена Сати однажды сказала: «Я растворилась в нем!!!» Вы видели ее глаза? Он счастлив и его защищает тридцать девятый Легион Защиты Праведников на земле с печатью Бога. Даже когда в Париже утром демоны прислали черного нигера – грабителя, Спиваков одолел его праведной силой Духа! Он счастливый человек, потому что не гребет себе, а дает людям. Он носит орден Французского Почетного Легиона, тот самый, который носил и Бонапарт Карлович Наполеон. Вы видели его лицо и руки, когда он играет на скрипке Антонио Страдивари? Его пальцы, притрагиваясь к струнам, ткут шелковое полотно из нот и одевают каждого, кто сидит в зале, в наряды, мыслимые только для души. Звуки его скрипки чистят умы пришедших зрителей и уводят их в другой мир. После концерта многие хранят эти уникальные одежды очень долго. Кому-то Музы поют, кого-то отпевают! Что вы дали людям, Венгеровский? Приватизированный завод? Так его строили не Вы, а коммунист товарищ Орджоникидзе! Оборудование создавали не вы! И, по-Божьи, этот завод не ваш и вашим никогда не будет! Вы подписали бумагу, заплатив взятку продажному любителю колбасы, бань с гетерами и водки, у которого в голове вместо извилин только борозды от мокриц. По совокупности ваших поступков рак и вылился вам в легкое. Как-то же нужно останавливать слепых, жадных и распутных, вот Шеф и восстанавливает справедливость.
Венгеровский слегка стал пощипывать себя за складку живота. Он все еще не верил, что такое может быть. Он отчетливо слышал Доктора и видел его приятное лицо. Очень хотелось пить.
– Вам уже пить не хочется? – сказал Док, глядя ему в глаза. – Вы уже утолили жажду. Итак, прежде чем я передам вам тридцать девять писем от ваших неродившихся детей, позвольте прочитать их совместный труд – стихотворение для ваших ушей. Прошу вас не судить строго за их ямбы, хореи и амфибрахии. Это были дети, они таких премудростей в стихосложении не проходили, и в этом ваша вина тоже есть. Зато, Венгеровский, писалось это от души и с детской наивностью, не испорченной взрослым расчетом и местью. Вам никто не мстит, вас продолжают любить там, а вы не любите никого, кроме себя и нового «мерседеса» – куска железа, похожего на настоящий гроб-гробовский.
