— Пожалуйста, не так громко.
— Дорогая, я еще никогда не говорил так тихо, как сейчас. И я никогда так не волновался, как сейчас.
Волновался. Он волнуется за нее. Ей этого совсем не хотелось, но как убедить его уйти?
Она чувствовала, как он занес ее в спальню, осторожно уложил на кровать, поправил подушки под головой. Она не подозревала, что он может быть таким нежным. Не задавая вопросов, он включил лампу у изголовья и открыл дверцу тумбочки.
Пока он шарил там, Джилл невероятно страдала. На глаза навернулись слезы. Свет причинял ей боль. Она нашарила рукой подушку и прижала к глазам.
Она слышала, как он пошел в ванную, включил воду, и через несколько минут матрас прогнулся под его весом. Он присел на кровать.
— Джилл, милая, открой глаза! Посмотри на меня.
Меньше всего ей хотелось сейчас открывать глаза. Ей мешал свет. Но она убрала подушку и прищурилась. В каждой руке у Колина было по шесть пузырьков с таблетками.
— Какие тебе нужны?
Она показала.
— Сколько?
Она подняла один палец.
Он просунул ей руку под плечи и приподнял. Джилл запила таблетку водой из стакана и откинулась на подушку.
— Свет… — Колин отвернул лампу, прежде чем она успела закончить фразу. Теперь комнату освещала только узкая полоска света из ванной. Когда он уйдет, она сможет пройти в ванную и выпить еще лекарства.
— Спасибо, ты можешь идти. Со мной все будет в порядке.
Если головная боль не пройдет, она придумает что-нибудь.
— Я рад, что ты так считаешь, но мне кажется, нужно вызвать врача.
Голова раскалывалась, но она уловила сочувствие в его голосе — низком и хриплом от волнения.
— Нет.
— Джилл, я не слепой. Тебе очень больно. Необходимо вызвать врача, он знает, как тебе помочь.
Она услышала, как Колин тяжело вздохнул.
— Ладно, подождем еще полчаса. Если тебе не станет лучше, позвоним врачу. Но я останусь здесь.
— Нет.
В его присутствии она не сможет расслабиться.
— Не спорь со мной, это бесполезно. Побереги свои силы.
Колин был прав. Каждое движение причиняло боль. Ей с трудом удалось повернуть голову на подушке, чтобы попытаться распустить волосы, уложенные в изысканную прическу. Эти движения отняли последние силы, перед глазами все закружилось.
Он мягко отвел ее руки и сам распустил ей волосы. Джилл почувствовала себя лучше. Потом он взял ее руку в свои и нежно погладил. Невероятно, но это прикосновение не было ей неприятно. Обычно она не выносила, когда кто-то дотрагивался до нее.
Она попыталась представить, что подумает Коли, видя ее такой беззащитной, но боль помешала сосредоточиться. Она лежала тихо, ожидая, пока лекарство начнет действовать.
— Как насчет платья? — спросил он. — Тебе не будет удобнее в чем-нибудь другом?
Да, но у нее нет на это сил.
— Не сейчас, — ответила она.
— Дай знать, когда тебе станет легче, когда ты сможешь двигаться.
Она попыталась запомнить его просьбу, но было слишком больно. Все, о чем она могла сейчас думать, — это о его руках, гладящих ее руку.
Колин смотрел на нее и думал, чем еще он может помочь ей. По названиям лекарств на этикетках он понял, что это таблетки от мигрени. Как долго Джилл страдала от головной боли?
Должно быть, она была подвержена этому недугу, так как совсем не жалела себя, работала до изнеможения, стремясь во всем добиться совершенства.
Сегодняшний вечер тому подтверждение. Она устроила прием, чтобы решить свои проблемы. Из всех гостей, которым она разослала приглашения, ей нужны были для переговоров всего два-три человека, но она умело скрывала это.
Для вечеринки Джилл выбрала элегантное шелковое платье цвета слоновой кости с высоким воротником. Платье свободно облегало фигуру. Обнаженными были только руки. У нее был безупречный вкус. Джилл выглядела очаровательно и очень сексуально. Скромность ее наряда притягивала, вызывала желание увидеть больше. Но он знал, что с Джилл такое невозможно. Поэтому собрал все свои силы, чтобы только смотреть, не прикасаясь к ней.
Он навсегда запомнил первую встречу с ней на роскошном балу в шумном, залитом светом зале. Он сразу выделил ее из женщин в шикарных туалетах, увешанных драгоценностями. На ней не было никаких украшений. Только элегантное ярко-красное платье без бретелек. Ее темные шелковистые волосы, огромные карие глаза, нежная кожа навсегда запечатлелись в его памяти.
На все его попытки сблизиться она отвечала отказом. Подобным же образом она веля себя и с другими мужчинами. Колин был заинтригован и с тех пор постоянно думал о ней.
Вначале его влечение к ней было довольно примитивным. Его охватила страсть, и ему хотелось одного: взять ее на руки и отнести туда, где они будут одни, чтобы предаться с ней любви до изнеможения, пока они оба не заснут.
Он наблюдал за ней весь вечер и заметил, как она внезапно отвернулась от собеседника и отрешенно посмотрела вокруг. В этом взгляде было что-то очень знакомое и близкое ему. Что-то, что связывало их. Была в ней какая-то тайна, но он не сразу понял, что именно она пытается скрыть. Только позже он понял, что это было. Страх потери. И это объединяло их.
Он догадывался, что в жизни Джилл было много мрачных минут, оставивших шрамы в ее душе. Воспоминания все еще свежи в памяти и продолжают причинять боль. Колин хорошо понимал ее. Он тоже испытал боль потери.
И тогда он понял, что ему не нужен никто, кроме нее. Он принял решение терпеливо ждать. До тех пор, пока она сама не поймет, что они должны быть вместе.
Ему не потребовалось много времени, чтобы узнать: ее интересует только один мужчина — Дес Бэрон. Но: проанализировав ситуацию, Колин пришел к выводу, что Джилл и Дес противопоказаны друг другу и что он, Колин — единственный мужчина, который подходит Джилл. Впрочем, она этого пока не знает. Что же, он согласен ждать. У него хватит на это терпения.
С тех пор он стал наблюдать за ней, угадывать ее настроение. Ему было интересно знать, что делает ее счастливой, что грустной. Это было нелегко. Джилл была очень замкнутой. Но Колин не терял надежды, что удастся с ней сблизиться.
Возможно, такой случай представится сегодня. Мигрень сделала ее такой беспомощной. А может быть, она просто устала? Он заметил это на вечеринке, хотя никто из ее друзей и деловых партнеров не обратил на это внимания. Вот почему он вернулся.
— Как ты? — спросил он шепотом. — Ты сможешь переодеться?
Дрожь охватила ее тело.
— Мне холодно.
Колин встал и направился к шкафу. Там были аккуратно развешаны деловые костюмы, блузки, юбки. Он нашел длинную бежевую ночную рубашку с глухим воротником и халат того же цвета. Его ладонь скользнула по ткани. Кашемир. Превосходно. Ткань такая мягкая, именно то, что нужно.
