— Да-да, избавьте меня от этих типов… Если, конечно, сможете!
— Попробую, мисс, — с напряженной улыбкой ответил Колин, быстро оценивая своего противника.
Телохранитель был значительно ниже его ростом, но гораздо шире в плечах. Наверное, его боссу льстило окружение именно таких широкоплечих, прочно сбитых и накачанных «быков», хотя на самом деле основным качеством классного телохранителя должна быть не столько могучая стать, сколько отменная реакция.
И как выяснилось чуть погодя, именно реакции-то и не хватило сопернику Колина.
Нанеся первый удар и промахнувшись, он слегка покачнулся. Ковбой тут же схватил его за руку и провел элементарную подсечку, обрушив откормленную тушу телохранителя на холодный и влажный асфальт.
Девушка обрадованно захлопала в ладоши. Однако Колин не торопился раскланиваться, прекрасно понимая, что бой далеко не окончен. Его противник одним движением вскочил на ноги и повторил атаку, причем на этот раз действовал не столь опрометчиво.
Что касается ковбоя, то он мастерски копировал знаменитый стиль Мохаммеда Али «Порхающая бабочка», то есть пружинисто пританцовывал на месте, ловко уворачиваясь от сыплющихся на него ударов.
В один из таких моментов он снова ухитрился поймать противника за руку, после чего мгновенно завел ее за спину, заставив того согнуться и захрипеть. Пора было ставить точку, тем более что телохранитель явно не думал униматься. И Колин пошел на крайние меры.
Вздернув руку соперника еще выше, он принудил его опуститься на колени, после чего с силой обрушил свой тяжелый кулак на основание могучей шеи.
Аккуратно уложив обмякшее тело на асфальт, ковбой резко выпрямился и шагнул к мужчине, который вместе с девушкой зачарованно следил за схваткой, не делая ни малейших попыток вмешаться.
Заметив угрожающее выражение лица Колина, мужчина помахал выставленной вперед ладонью и тоном игрока в покер произнес:
— Я — пас.
— Ну и трус же ты! — тут же воскликнула девушка, метнув на него презрительный взгляд.
— Почему сразу трус? Просто не хочу испортить свой костюм…
Действительно, на нем был великолепный белый костюм французской фирмы «Rene Lezard», жемчужного цвета галстук итальянской фирмы «Corneliani» с золотой запонкой, нежно-голубая рубашка «Hugo Boss» и — что больше всего поразило простоватого ковбоя, одетого всего лишь в джинсы, кожаную жилетку и клетчатую рубашку, — светло-серые итальянские туфли «Missouri» с пряжкой из драгоценного камня в середине!
В глубине души Колин не мог не согласиться с его доводом: драться в подобном облачении означало выкинуть на ветер не менее трех тысяч долларов. Сам-то он ничем не рисковал, поскольку его рабочий наряд стоил не более сотни.
— Так мы едем, мисс? — сердито спросил он, обращаясь к девушке.
— Разумеется! Прощай, Джимми, любовь моя несравненная! — задорно воскликнула брюнетка и, небрежно махнув рукой своему незадачливому поклоннику, направилась к джипу Колина, даже не обойдя, а перешагнув через распростертого на земле телохранителя.
Вот таким геройским образом Колин и познакомился со своей будущей женой.
Поскольку каждый холостяк постоянно слышит из уст своей матери полувопрос-полупричитание: «Когда же ты наконец женишься?» — ковбой решил больше не затягивать с этим делом и уже на следующем свидании сделал Паоле предложение, на которое она охотно согласилась.
Его мать жила в другом штате, поэтому познакомилась с невесткой лишь на свадьбе. Впрочем, Колину это оказалось только на руку, поскольку его мать и жена мгновенно возненавидели друг друга.
И в своей оценке невестки мать Колина оказалась абсолютно права. Если бы ее сын не был простым деревенским парнем и хоть немного разбирался в женщинах, то легко угадал бы в своей избраннице темпераментную и порочную искательницу приключений, неспособную долго засиживаться на одном месте или хранить верность одному мужчине, не говоря уже о том, чтобы испытывать хоть какую-то склонность к роли «хранительницы семейного очага».
Впрочем, отношение к женской порочности зависит от отношения к ее обладательнице.
Если мужчина соблазняет женщину, не испытывая к ней никаких особых чувств, то ее порочность его только радует, поскольку заметно облегчает задачу. Однако стоит возникнуть легкой тени привязанности, как на смену радости приходит ревность.
Сам того не сознавая, Колин избрал наиболее надежный способ стать счастливым в любви: он влюбился в уже соблазненную им женщину, тем более что Паола не слишком долго его мучила.
Их семейную жизнь — а они прожили вместе целых пять лет — нельзя было назвать легкой и безоблачной, уж слишком разными людьми они были. За плечами Паолы легко угадывалось богатое прошлое. Впрочем, об этом несложно было догадаться в первый же день их знакомства, однако она упорно не желала ни о чем рассказывать. А Колин слишком дорожил женой, чтобы досаждать ей расспросами. Ему было вполне достаточно тех признаний в любви, которые с легкостью слетали с алых губ Паолы, особенно когда на нее находил приступ нежности к своему простодушному мужу.
Благодаря этому какое-то время ковбой был по-настоящему счастлив. Он пылко любил Паолу, которая, находясь в игривом настроении, порой дарила ему совершенно потрясающие мгновения.
В постели его жена была бесподобна! Паола занималась любовью с такой непринужденностью, с таким мастерством и самозабвением, что Колин невольно превращался в стонущего и ревущего от страсти самца, готового на все ради последнего, освобождающего усилия.
Увы! Все на свете кончается, но ничего так не жаль, как пламенного любовного возбуждения, быстро отступающего и уносящего с собой блаженное ощущение максимальной полноты жизни.
Как правило, в любовных отношениях главенствует тот, кто притворяется более искусно, и поначалу Паола вела себя как образцовая жена. По-видимому, она решила сделать в своей бурной жизни небольшую передышку, для чего и скрылась в глуши, где ее никто не знал, и где она никого не знала.
Но, разумеется, такая жизнь не могла ей особенно нравиться и рано или поздно обязательно бы надоела. Вот только Колин по простоте души не мог, да и не хотел этого понимать, строя самые далеко идущие планы.
Не понимал он и того, что женщины с таким богатым прошлым, как у Паолы, не могут не быть стервами. И это происходит потому, что они слишком привыкают смотреть на мужчин как на средство удовлетворения собственных прихотей.
Вполне возможно, Паола оставила бы Колина гораздо раньше, если бы не ее случайная беременность, вызванная отсутствием в их глуши противозачаточных таблеток, которые она обычно принимала.
Сначала она пришла в ярость, зато Колин обрадовался как ребенок. Он и слышать не хотел ни о каком аборте и проявил в этом вопросе такую твердость, что Паола пошла на попятный и, скрепя сердце, согласилась рожать, выговорив себе в качестве подарка новенький «форд».
