Шарлотта тоже заметила, как сильно переменился Майкл, он стал сущим повесой, играл на скачках, имел обширные познания в покере и ни в какую не желал идти в профессии по стопам покойного отца, как этого требовала его мать. Вместо того, чтобы возглавить исследовательский центр, Майкл прожигал жизнь за карточным столом. Единственное, что могло хоть как-то оправдать эту страсть, был тот неоспоримый факт, что Майклу неизменно везло.
Они были знакомы тысячу лет, и нежелание отказать Майклу перевесило нежелание выйти замуж за кого бы то ни было! Шарлотта дала согласие на свадьбу, и ее осчастливленная данным известием мать начала подыскивать подвенечное платье.
Шарлотту только что назначили редактором дамского журнала, и, сгорая от скуки, она всеми днями просиживала в редакции, мечтая о работе в более серьезном и полемичном издании.
Она знала, что по вечерам Майкл частенько играл в покер в местном клубе, но постепенно количество часов, которое он отдавал игре, начало возрастать. Майкл мог не заехать за Шарлоттой на работу, забывал позвонить, и лучезарная улыбка, которая так нравилась Шарлотте, превратилась в самодовольную усмешку бесшабашного баловня.
Был поздний вечер, когда Майкл, хмурый и злой, приехал домой к Шарлотте и объявил, что после того, что он сделал, ему остается только застрелиться. Движения его были отрывистыми, а в глазах затаился страх.
Шарлотта тогда решила, что Майкл помешался. Он бегал по комнате и кричал, какой он мерзавец и что ему следует заложить душу дьяволу.
Он проиграл крупную сумму, сочла Шарлотта, а может, и все наследство.
— Майкл, сколько бы ты ни проиграл, мы справимся, — уговаривала она любимого. — Свадьбу я возьму на себя, мы обвенчаемся без причуд. Только мы и наши родители.
— Мы не можем венчаться! — Майкл окинул невесту безумным взглядом. — Я поставил на карту самое ценное, что было у меня, и проиграл.
— Что же?
— Тебя. — Каждое его слово звучало, как удар судебного молотка после вынесения вердикта. — Прости меня, Шарлотта. Если бы я поставил свое наследство, мать сгноила бы меня заживо. Я должен официально объявить, что наша свадьба отложена на две недели, и уехать в Филадельфию. И если ты не передумаешь, мы можем пожениться перед Рождеством.
Шарлотта не упала в обморок и не разрыдалась, ей хватило самообладания выслушать Майкла и проводить его до двери. Дальше все было как во сне.
На следующее утро Майкл объявил о том, что свадьба откладывается, но, конечно, слухи о позорном проигрыше Стентона и его необыкновенной ставке поползли по городку. Липкие, насмешливые, брезгливые взгляды сопровождали Шарлотту повсюду. Не его, поставившего на кон судьбу любимой женщины, а ее, несчастную жертву игрока, осуждали и обсуждали городские сплетницы. В магазине, в приемной стоматолога, за стойкой бара и в спортивном клубе.
Майкл сбежал в Филадельфию, а Шарлотта бросила все силы на поиск новой работы. Неожиданно подвернулось объявление о вакансии помощницы Рональда Феррэла, знаменитого писателя и профессора Калифорнийского университета. Работа была не столько секретарская, сколько творческая. Писателю требовалась помощь в работе с черновиками его романов и со слушателями организованных им курсов литературного мастерства. Шарлотта отослала свое резюме, и через два дня ей сообщили, что она принята.
То, что придется переехать в Лос-Анджелес, Шарлотту устраивало, даже радовало. Оставаться и дальше мишенью для насмешек ей было невыносимо.
Об истинных причинах размолвки между женихом и невестой родителям было решено не говорить, поэтому внезапный отъезд Шарлотты обе семьи расценили как предательство.
Майкл согласно условию выигравшей стороны вернулся через четырнадцать дней.
— Я видела, как он стоит в телефонной будке напротив моего дома и набирает номер, снова и снова, — заканчивала свой рассказ Шарлотта. — Но меня уже не было в Бейкерсфилде. Мысленно я ехала в автобусе до Лос-Анджелеса и болтала с симпатичным брюнетом.
Шарлотта засмеялась, чувствуя, как полегчало у нее на душе. В сущности ее не беспокоило, что может подумать о ней Тед. Для того и существуют попутчики, чтобы, не стыдясь, открывать им самые сокровенные тайны.
2
Пока Тед искал свободное такси, Шарлотта переваривала первые впечатления от Города Ангелов. Ощущения были самые противоречивые: и радость, перехватывающая дыхание от исполинских, блистающих на солнце зеркальными окнами башен, и жуткая досада от потери сумочки. Шарлотте не было свойственно держаться за зеленую рубашку доллара всеми зубами, поэтому к временному финансовому кризису в своей жизни она отнеслась с известной долей скептицизма. Что касается утраты контактных линз, то эта, казалось бы, пустяковая неприятность виделась Шарлотте в самых черных тонах. В школе из-за очков ее дразнили мальчишки, в университете подружки прозвали «училкой», а гламурно-вычурные сотрудницы в редакции журнала и вовсе открыто подтрунивали над ее не супермодной оправой и одеждой, похожей на чехол от контрабаса.
— Смотри, смотри, это ж знаменитый Рональд Феррэл! Какой клевый! — взвизгнул девичий голосок позади Шарлотты.
Она судорожно дернулась и посмотрела туда, куда энергично тыкала пальчиком пухленькая девчушка лет шестнадцати с двумя тоненькими косичками. На огромном белом баннере, что нависал над книжным магазином, возлежал мужчина в изысканном черном костюме, с удлиненными баками и не совсем свежим лицом. Мистер Рональд Феррэл, личному приглашению которого Шарлотта была обязана своим визитом в Лос-Анджелес. Раньше Шарлотта никогда не видела знаменитого сочинителя детективных историй, как, впрочем, и не читала его истории. В литературе ей был ближе сатирический жанр, и на досуге она делала злободневные зарисовки на жизнь и своих соотечественников. Джентльмен на плакате был, безусловно, красив, о чем не замедлила возвестить подружку веселая толстушка. Но было в его облике и нечто такое, что позволило Шарлотте усомниться в том, что он подлинно джентльмен, и заставило перевести взгляд на крутящихся рядом девочек.
— Тот самый Феррэл? — подпрыгивая от восторга, переспросила толстушку ее ровесница, наряженная в безвкусное платье, кроссовки и ветровку.
— А что, есть еще какая-то знаменитость с фамилией Феррэл? — одернула ее девочка с косичками, на вид ярая поклонница эпистолярных талантов Феррэла. — Говори тише, а то все сразу поймут, что ты только что из Техаса. Я прочитала все его детективы. Представляешь, ни разу не догадалась, кто убийца.
Девушка из Техаса прониклась глубоким уважением к оценке своей приятельницы и, торжественно одернув платье под самым носом Феррэла, полушепотом спросила:
— Интересно, а чтобы сочинять детективные истории, нужно совершить какое-нибудь преступление? Ну, чтобы очутиться в шкуре своих героев?
— Хочешь знать, не прикончил ли он кого-нибудь перед своим первым романом? — усмехнулась толстушка, словно совершенно точно знала, сколько жертв на совести писателя. — А что? Это так сексуально. Представляешь, писатель-убийца… А жена-то его, между прочим, умерла не своей смертью.
