Несомненно, они полагали, что она девушка по вызову. Ведь она так вульгарно одета. Либо девушка по вызову, либо содержанка. Хотя разница небольшая. Они считали себя лучше Чарити, потому что родились в роскоши, а она была вынуждена работать.
– Перестаньте, – потребовал он. – Мне не нужен ворчливый партнер за обедом.
– Вы знали, что подумают люди, – сказала она низким голосом, дрожащим от эмоций. – Вы знали, что меня сочтут… шлюхой. – Она посмотрела на него в упор. – Но я не такая.
Чарити едва не съежилась от собственных слов. Однако ей легко удалось изобразить праведный гнев.
Она в самом деле поверила, будто является невинной и обиженной девочкой.
Рокко обхватил ее подбородок большим и указательным пальцами, не позволяя ей повернуть голову. И внезапно она забыла о гневе.
– Дорогая моя, ведь вы именно такая. Вы здесь, потому что я предложил вам сделку. И не забывайте, что я купил вам одежду.
Чарити ужаснулась. Казалось, ничто не может разжалобить Рокко. Он такой бессердечный.
Она увернулась от его прикосновения, и он опустил руку.
– Просто скажите, чего вы хотите, – потребовала она.
Официанты появились снова, расставляя на столе блюда. У Чарити от волнения засосало под ложечкой. Ей нужно поскорее закончить разговор с Рокко.
Он ел медленно и молчал, наслаждаясь каждым кусочком пищи. Чарити решила, что время остановилось. Каждая секунда стала похожа на пытку. Она не желала много разговаривать, потому что ей нечего было ему сказать. Он вроде бы не возражал против ее молчания, а она чувствовала себя мышью в мышеловке, которую внимательно разглядывает кот.
Чем дольше он смотрел на нее, тем отчетливее она осознавала, что под платьем на ней тонкое и дорогое нижнее белье.
Рокко смотрел на нее как на собственность.
Но она действительно могла стать его собственностью. Чем дольше Чарити сидела рядом с ним, тем яснее понимала, что ее ждет.
Однако он не зря пригласил ее в такой дорогой ресторан. Он хотел подчеркнуть разницу их социальных статусов.
Чарити – официантка. Ее связь с криминалом очевидна, но она ни разу не была под арестом. Ее отец скрылся с деньгами, которые украл из корпорации Амари, и он, вероятно, не появится, даже если Чарити пойдет под суд. Если Чарити вдруг привлекут к суду, ее отец ляжет на дно. Потому что Нолан Уайатт не станет рисковать своей шеей ради единственной дочери.
Она вдруг возненавидела себя за то, что была такой глупой и доверчивой. Она решила продать себя, чтобы не идти в тюрьму. Но от перспективы предстать перед судом ее бросало в холодный пот. Она боялась неизвестности.
Кроме того, она не знает точно, чего хочет Рокко Амари.
Хотя об этом нетрудно догадаться, если он прислал ей такое откровенное платье и нижнее белье.
Чарити не была наивной в отношении мужчин. Ее отец был лжецом и манипулятором. И он научил ее, как выявлять подобных лжецов и манипуляторов среди других людей.
Она предпочитала приготовиться к худшему. Судя по всему, Рокко заставил ее разодеться для работы, которую ей придется выполнить.
Как только Рокко доел, появился другой официант:
– Десерт, мистер Амари?
– Нет, – произнесла Чарити, – никакого десерта.
– Пожалуйста, отнесите десерт и кофе в мой номер, – сказал Рокко, словно она ничего не говорила. – Мы с мисс Уайатт уходим.
– Конечно, сэр. – Официант кивнул и отправился оформлять счет.
Чарити стало не по себе. Рокко хочет остаться с ней наедине. Ничего хорошего из этого не выйдет.
– Мы будет обсуждать сделку? – Она не желала уходить из ресторана.
– Конечно. Наверху, в моем номере. И там я кое-что проверю.
У нее чаще забилось сердце, у основания шеи отчетливо пульсировала жилка.
– Что проверите? – У нее пересохло в горле.
– Я проверю, надето ли на вас нижнее белье, которое я вам послал.
– Я ни на что не соглашалась, – ответила она, и их взгляды встретились.
Чарити понимала, что ничего не добьется, бросая вызов Рокко Амари. Он настоящий альфа-самец. И он ей ни за что не уступит. Если же она притворится слабой и податливой женщиной, то сумеет пробудить в нем желание ее защищать. Чарити должна помнить об этом.
– Вы согласитесь на все мои условия, – произнес он. – Потому что в противном случае вы отправитесь под суд, и я выиграю дело.
Чарити с трудом сглотнула, не потрудившись скрыть от него эмоции. Она хотела, чтобы он видел ее страх.
– Я не понимаю, какая вам от этого польза.
– Вам этого не понять, дорогая. И я не обязан с вами объясняться. Я просто предлагаю вам сделать выбор. – Он положил руки на стол, растопырив пальцы на белоснежной скатерти. – Итак, вы идете в мой номер или готовы отправиться в тюрьму?
Чарити посмотрела на свой нетронутый обед, ее губы похолодели.
– Я предпочитаю пойти в ваш номер, – решительно ответила она.
Она по-прежнему думала, будто заставит Рокко поверить в то, что она жертва. Она твердила себе об этом снова и снова.
– Очень хорошо. – Рокко встал и подошел к ней, протягивая руку, как истинный джентльмен. Проигнорировав его, Чарити встала самостоятельно, воспринимая жестокий блеск в его глазах как личный триумф.
– Я очень ценю волевых женщин. Но я требую от вас соблюдения моих требований. – Поправив манжеты рубашки, он застегнул пуговицы пиджака и уставился на Чарити карими глазами. – Я очень надеюсь, что вы подчинитесь моим командам. Иначе вы узнаете, что мои угрозы отнюдь не пустые. – Он протянул руку, и на этот раз Чарити ее взяла. – А теперь, дорогая моя, поднимемся в мой номер.
Глава 2
Номер люкс Рокко оказался красивым. В массивные окна с видом на Центральный парк проникал теплый солнечный свет. Мгновение Чарити просто стояла в дверном проеме, притворяясь, будто любуется комнатой. Подобный номер ей никогда не удастся снять. Он будет не по карману.
Если только она снова не начнет мошенничать вместе со своим отцом.
«Но сейчас ты все-таки должна притвориться. Еще разок. Чтобы отвоевать свою свободу».
Глубоко вздохнув, Чарити продолжала тянуть время, откладывая неизбежное. Мраморные полы были застелены коврами, в номере стояла красивая мебель из твердой древесины, в спальне располагалась большая кровать с темно-пурпурным бархатным покрывалом и кучей подушек.
Как только Рокко подошел и встал позади Чарити, ее опалило жаром его тела. Она напряглась.
– Десерт скоро принесут, – сказал он, прошагав мимо нее, и вошел в номер. – Чувствуй себя как дома.
– Мне будет трудно чувствовать себя здесь как дома.
