Я перестал играть в гольф. Черт возьми, кто, кроме ненормального, станет бить по маленькому белому мячику, загоняя его невесть куда, да еще потом пойдет искать его?
Спустя три недели после смерти Джуди Сидни вышел из своего кабинета в зал, где сидел я, тупо уставясь на стол, и спросил, могу ли я уделить ему минутку внимания.
– Только минутку, Ларри, не больше.
Я почувствовал укол совести. На моем подносе для входящей корреспонденции лежала груда писем и заказов, на которые я даже не взглянул. Часы показывали три, а письма и заказы дожидались моего внимания еще с девяти часов.
– Мне нужно просмотреть почту, Сидни, – сказал я. – У тебя что-нибудь важное?
– Да.
В его тоне было что-то, заставившее меня подняться. При этом я посмотрел в сторону Терри. Он наблюдал за мной с издевательской ухмылочкой на красивом лице. Его поднос для входящей корреспонденции был пуст. Что бы про него ни говорили, но Терри был работяга.
Я прошел в кабинет вслед за Сидни, и он закрыл за мной дверь с такой осторожностью, словно она была сделана из яичной скорлупы.
– Садись, Ларри.
Я сел.
Он заметался по просторному кабинету, словно мотылек в поисках свечки. Желая вывести его из затруднительного положения, я спросил:
– Ты чем-то озабочен, Сидни?
Он остановился и горестно посмотрел на меня.
– Я озабочен тобой и хочу попросить об одном одолжении.
– О каком же?
Он опять запорхал по комнате.
– Сядь же, ради Бога! – рявкнул я на него. – О каком одолжении, интересно знать?
Он метнулся к столу и сел. Затем достал шелковый платок и принялся вытирать лицо.
– Так какое же одолжение? – повторил я.
– Дело не идет на лад, Ларри, не так ли? – при этом он не смотрел на меня.
– Что не идет на лад?
Он спрятал платок, набрался решимости, оперся локтями о полированную поверхность стола и кое-как заставил себя посмотреть мне в лицо.
– Я хочу просить тебя об одолжении.
– Ты это уже говорил. О каком?
– Я хочу, чтобы ты повидался с доктором Мелишем.
Ударь он меня по лицу, я не удивился бы до такой степени. В удивлении я откинулся назад, глядя на Сидни во все глаза. И было почему! Доктор Мелиш был самым дорогим, самым модным врачом-психиатром в Парадиз-Сити. Это говорит о многом, если учесть, что в нашем городе психиатр приходится примерно на пятьдесят человек в среднем.
– Как тебя понимать?
– Я хочу, чтобы ты встретился с ним, Ларри. Счет я, разумеется, оплачу. По-моему, тебе просто необходимо с ним поговорить.
Он поднял руки, останавливая мои протесты.
– Минутку, Ларри, дай же мне возможность договорить. – Он сделал паузу и продолжал: – Ларри, с тобой не все ладно. Я знаю, через какое ужасное испытание ты прошел. Разумеется, твоя невосполнимая потеря оставила след. Все это я могу понять. Сам я на твоем месте просто не пережил бы подобного потрясения. Я уверен в этом. Восхищаюсь твоей решимостью вернуться и продолжать работу, но, как ты сам в этом убедился, ничего хорошего из этого не вышло. Ты ведь понимаешь это, правда, Ларри?
Он смотрел на меня умоляюще.
– Понимаешь?
Я потер рукой подбородок и замер, услышав скребущий звук щетины. Проклятье, подумал я. Забыл побриться утром! Встав, я пересек кабинет и подошел к большому зеркалу, в котором Сидни так часто любовался собой. Я уставился на отражение, чувствуя холод внутри. Неужели этот неряха – я? Я посмотрел на заношенные манжеты рубашки и перевел взгляд на туфли, не чищенные, по крайней мере, пару недель. Затем медленно вернулся к креслу и сел, глядя на Сидни. Он с жалостью наблюдал за мной, и на лице его читались озабоченность, доброта и волнение за меня. Что ж, я еще не настолько опустился, чтобы не представить себя на его месте.
Я подумал о своих ошибках, о неуменьшавшейся груде корреспонденции на столе и о том, как я выгляжу. Вопреки вере в себя, со мной, как он выразился, действительно было не все в порядке.
Я медленно и глубоко вздохнул.
– Послушай, Сидни, давай забудем о Мелише. Я уволюсь. Ты прав. Что-то пошло не так. Я уберусь отсюда, а ты предоставь Терри шанс. Он молодец. Обо мне не беспокойся, я и сам перестал о себе беспокоиться.
– Ты лучший знаток бриллиантов в нашем деле, Ларри, – спокойно сказал Сидни. Теперь он полностью овладел собой, перестал мельтешить и суетиться. – Уйти я тебе не дам. Такая потеря слишком дорого мне обойдется. Тебе нужно приспособиться к ситуации, и доктор Мелиш поможет в этом. Выслушай, Ларри. В прошлом я много для тебя сделал и надеюсь, ты считаешь меня своим другом. Теперь пора и тебе кое-что для меня сделать. Я хочу, чтобы ты пошел к Мелишу. Уверен, он сумеет привести тебя в порядок. Для этого может понадобиться месяц, может быть, два, да хоть год. Твое место всегда останется за тобой. Ты много значишь для меня. Повторяю, ты лучший знаток бриллиантов в нашем деле. Тебе крепко досталось, но вскоре все войдет в норму. Сходи к Мелишу.
И я пошел.
Сидни был прав, следовало сделать хоть это, но я не надеялся на доктора Мелиша, пока не познакомился с ним. Это был маленький, тощий, с проницательными глазами лысеющий человечек. Сидни уже вкратце проинформировал его о моем горе, так что он знал мое прошлое, Джуди и последующие события.
Незачем было вдаваться в подробности. У нас состоялось три беседы, и, наконец, он вынес приговор. Все сводилось вот к чему – я нуждаюсь в полной перемене обстановки. Мне следовало уехать из Парадиз-Сити, по крайней мере, на месяц.
– Как я понял, вы с момента аварии так и не садились за руль? – спросил он, протирая очки. – Обязательно купите машину и привыкайте к ней. Ваша проблема в том, что вы считаете ваш случай чем-то исключительным. – Он поднял руку, прерывая мои протесты. – Я знаю, вам не хочется это признавать, но, тем не менее, именно в этом корень вашей болезни. Весьма советую побольше общаться с людьми, чьи проблемы посерьезнее вашей. Тогда собственная представится в правильной перспективе. У меня имеется племянница, она живет в Луисвилле. Работает там в бюро социальной опеки и очень нуждается в бесплатных помощниках. Предлагаю вам поехать в Луисвилл и поработать там. Я уже звонил ей. Правда, она заявила, что ей ни к чему неуравновешенная личность. У нее своих проблем хватает, а если придется решать еще и ваши проблемы, то вы ей не подходите. Мне понадобилось определенное время, чтобы уговорить ее, так что теперь дело за вами.
Я покачал головой.
– Вашей племяннице будет от меня не больше пользы, чем от лишней дырки в голове. Нет, это дурацкая идея. Я найду себе что-нибудь другое. Договорились, я уеду на три месяца…
Доктор повертел в пальцах трость.
