Вот, например, царица океана — акула — настолько сильна, что для обороны и сохранения вида ей практически не потребовалось никаких эволюционных изменений. Но это особый случай, а Эрабу принадлежит к числу других обитателей моря. Если кто-нибудь сомневается в моих словах, пусть посмотрит, как желто-черная лента устремляется вверх. Можно даже дотронуться до нее рукой, но только я сам предпочитаю отгонять этих тварей острогой.
При всех моих опасениях, один человек все-таки научил меня, как ловить Эрабу. Дело было на Окинаве. Опытный ныряльщик по имени Кобасигава и зубной врач Гусукума учили меня морской охоте. Вместе с Гусукумой мы часто путешествуем и теперь, а вот Кобасигава так тосковал по морю, что сделался профессиональным ныряльщиком и теперь работает только за деньги в таких местах, где рыб уже не увидишь.
Кобасигава многому научил меня. Больше всего врезались в память слова, которые он произнес однажды после дневного отдыха совершенно безучастным тоном: «Если ты действительно хочешь иметь дело с морем, надо преодолеть свой страх: испугался чего-то — постарайся снова попасть в такую же ситуацию. Причем возможно скорее — иначе уже не сможешь избавиться от страха и в море уже не вернешься. У меня полно таких знакомых было».
Сам он однажды попался ночью в «адскую сеть». Это случилось на Окинаве через пару лет после того, как он увлекся подводным плаванием. А «адская сеть» — она и вправду адская: на некотором расстоянии друг от друга устанавливают несколько рядов тонких сетей, и любая рыба, попавшая в ячейки, не имеет шансов выбраться оттуда — чем больше она бьется, тем безнадежнее запутывается. Даже мощная акула не в силах выбраться — дышать под водой она может только в движении, так что весьма скоро затихает и погибает от удушья. Попав в такую сеть, Кобасигава бился изо всех сил, воздух у него уже кончался, но все же ему удалось избавиться от акваланга и ласт, разрезать ножом гидрокостюм и сбросить его. Совершенно голый, с двадцатиметровой глубины он, словно матрос-подводник, совершил аварийное всплытие и буквально выскочил на поверхность. «Я был на шаг, нет, на полшага от смерти. Я подумал, что если я сейчас вернусь домой на берег, то охота к плаванию навсегда покинет меня. Мой товарищ спал, когда я позаимствовал у него акваланг и поплыл к той самой сети. Не знаю, чья это была сеть, но я всю ее искромсал пилой, забрал все свои вещи и отпустил всю рыбу. Хотя если бы я тогда завязал с морем, у меня сейчас была бы более солидная работа, да и жил бы я получше».
Кобасигава научил меня, как ловить Эрабу. Способ весьма простой. Вопрос только в том, хватит ли у вас мужества.
В тот самый момент, когда змея устремляется мимо вас наверх, вы хватаете ее рукой в перчатке. Одновременно с этим другой рукой вы снимаете перчатку с той руки, которая удерживает змею, и выворачиваете перчатку наизнанку. Свернутая в клубок змея не может убежать из вашей перчатки. После этого кладете перчатку в карман. Вот и все.
— Нет уж, я лучше без змеи обойдусь.
— Ну и зря — все очень просто. Самый элементарный фокус.
— Мне просто противно.
— Для первого раза можно еще одни резиновые перчатки поддеть, — произнес он с нажимом.
В тот день во время последнего погружения Кобасигава поймал змею, которая, поднимаясь на поверхность, оказалась между нами. Он поймал ее описанным выше способом. Однако в его костюме не было кармана, а потому он расстегнул молнию и отправил клубок себе за пазуху.
Мы вернулись в город Наха, Кобасигава направил свой нагруженный оборудованием и добычей фургон к гостинице — мы хотели попросить тамошнего повара приготовить рыбу.
Отдав повару рыбу, Кобасигава достал из-за пазухи запрятанную в перчатку змею.
— А эта на что-нибудь сгодится?
— Я ее есть не стану, — сказал я.
— Не думаю, чтобы это было вкусно. Хоть эта штука и длинная, но все-таки это тебе не мурена. Что делать-то будем?
Как будто испытывая некоторое беспокойство, Кобасигава переложил добычу в другую руку. Теперь желто-черная змея находилась в правой руке, на которой была надета перчатка. Хотя уже вечерело, под светом, лившимся на сушу, змея выглядела ярче, чем в воде, и, за исключением зубов, ничто не свидетельствовало о том, что она отличается от других змей с сильным ядом. И все же морская змея в переулке у входа в гостиницу выглядела странно, она смотрелась как результат фокуса, о котором и поминал Кобасигава.
— Что будем делать? Все-таки мы с ней длинный путь проделали.
— Она нам не нужна.
— Не нужна, так не нужна.
Кобасигава огляделся и, подойдя к решетке сточного люка почти под задними колесами автомобиля, бросил туда то, что было в его руке. Прошуршав по кончикам его пальцев, змея исчезла в колодце. Я наблюдал за ним с затаенным дыханием.
— А она там не сдохнет?
— Успокойся, она живучая, ей только воздух нужен, — спокойно ответил Кобасигава.
После того как мы условились в гостиничном ресторане о времени ужина и Кобасигава ушел переодеться, я еще раз подошел к решетке люка и посмотрел вниз.
Оттуда слышалось журчание.
Потом я поднял глаза и оглядел гостиницу, в которую мне предстояло войти.
Со страхом и радостью я представлял себе, как «пестрая лента» выбирается из перчатки, плывет и ползет по бесконечным канализационным канавам, забирается в вентиляционную систему отеля или же высовывает свою головку из умывальника и укладывается колечком на белейшем фаянсе…
Разумеется, я бы не хотел быть постояльцем этого номера.
Тот же самый мужчина
Это было довольно давно… Если направиться от здания, где занимаются студенты первого курса токийского колледжа Гакусюин, вдоль ограды дворца Акасака и спуститься с холма, то выйдешь на улицу, ведущую в Гондавару. Приблизительно посередине этого спуска будет поворот направо. Именно там была расположена небольшая гостиница «Мацухира».
Теперь я уже забыл, почему наш выбор остановился именно на этой гостинице. Кто-то из наших решил отметить там свой день рождения, а мои партнеры по яхте и покеру решили совместить празднование с проводами старого года.
В тот год похолодало рано, и, хотя до рождества еще оставалось немало, вечером пошел отвратительный мокрый снег, который сменился бесконечным холодным дождем. Этот дождь начал моросить под вечер, затем усилился и к одиннадцати перешел в ливень. Все приехали на машинах, но на улице было так мерзко, что продолжать развлекаться в другом месте не хотелось. Кое-кто решил остаться в гостинице еще на одну ночь и играть в покер до утра. Но одному нашему приятелю нужно было возвращаться в Нингётё. Вместе с ним и моим другом Сиёмидзу мы частенько выпивали в районе Ситамати. И вот мы решили проводить приятеля до дома, а потом вернуться в гостиницу и присоединиться к игре, которая уже началась за двумя столами.
За рулем был Сиёмидзу, я сидел рядом с ним. Приятель занимал заднее сиденье. Он был порядком навеселе и, лишь только захлопнув дверцу автомобиля, тут же развалился и заснул.
