– В лесу родилась елочка, – тихо напевал Егор.
Здесь росли действительно роскошные ели – густые, высокие, радующие глаз. Чем светлее становилось, тем больше деталей различали братья. Чуть поодаль было вкрапление березняка. Желтая полоска в темно-зеленом лесу.
Под ногами мягко пружинил ковер из сухих иголочек, чешуек коры и мелких веточек. Ходьба слегка согревала, но рано или поздно ходокам придется остановиться. Перспектива продрогнуть не радовала. Пролетели еще пятнадцать минут, а признаков жилья или костра так и не обнаружилось. Либо братья-дембеля проскочили мимо, либо дымный столб был значительно дальше, чем казалось.
Старшой остановился, Егор-Емеля тоже.
– Давай-ка, Егор, подобьем бабки, – сказал Иван, запуская стылые руки в карманы.
Осмотр дал неутешительные результаты: зажигалка, перочинный нож, полсотни рублей, мобильный телефон и злополучный ключ-«выдра». Егор последовал примеру брата и извлек из своих карманов пятнадцать рублей мелочью, патрон от АКМ и газету «Аргументы и факты». Газета, кстати, принадлежала Ивану.
– Негусто, – пробурчал Старшой, ежась. – Особенно в условиях глухого леса… Подожди-ка!
Его взгляд как раз остановился на газете. Иван протянул руку, Егор пожал плечами и расстался с прессой.
А у Старшого челюсть отвисла – на первом развороте были абсолютно не те заголовки, что Иван прочитал накануне. Более того, сама газета теперь называлась «Алименты и артефакты». Глаза Старшого метались от новостей к анонсам и обратно, а губы шептали:
ГВОЗДЬ НОМЕРА. Рязанская журналистка взяла интервью у Бога.
ПРОИСШЕСТВИЯ. Госпитализирована девочка, ковырявшая в носу. В ходе двухчасовой операции совок удалось извлечь.
ЧИНОВНИКИ. Сумасшедшая служащая загса регистрировала браки микробов!
ХАЙТЕК. В Японии разработан новый туалет с искусственным интеллектом. Он не только развлекает вас во время процесса, но и едко комментирует все ваши действия.
О ДУХОВНОМ. Священник-сектант из Колумбии обратил в свою веру плантацию помидоров и назвал ее томатной паствой.
– Ты что-нибудь понимаешь? – спросил Старшой.
– Не-а. Отрыв башки какой-то, – ответил Егор.
– Ладно. – Иван свернул газету и затолкал ее в карман. – Мобила-то твоя где?
– В сумке осталась.
– Угу, плакали наши вещички и бабки. А до дома еще сутки пилить… Если на поезде.
Посмотрев на экран мобильного телефона, Старшой слегка воспрял духом. Диаграмма показывала вполне хороший уровень приема. Денег на счету было достаточно, поэтому Иван решил набрать номер родителей.
В трубке затрещало, пикнуло, и проклюнулся дребезжащий старушечий голос:
– …ибо нет, не отвечають, али находются внизу, не в доступе…
Снова защелкало, запищало, прокричало петухом. Иван отнял мобилу от уха, и вовремя – внутри ухнуло, а из-под корпуса засочился сизый дым.
– Капец сотику, – констатировал старший Емельянов.
Он выцарапал сим-карту, выкинул сдохшую трубку под елку. Раздался глухой звук удара, тихий визг, и из-под разлапистых ветвей выскочил крупный заяц-русак.
– Еханный бабай! – невольно воскликнул Иван.
– Такой обед убежал, – пожалел Егор.
Он был парень не пугливый. Скорее вечно голодный.
Старшой покачал головой:
– Тут бы от холода не окочуриться, а ты о еде! Ладно, давай найдем место для костра. Зажигалка-то есть.
Надо сказать, что Иван покуривал, но без фанатизма. Все больше за компанию. Вот и сейчас его только начатая пачка «Явы» ехала в Москву. Хорошо, зажигалка осталась в кармане.
Достигнув березняка, братья облюбовали широкую поляну и принялись собирать сушняк. Егор увидел между елками хлипкий сухостой, отправился заломать пару деревьев. Легко победив первый ствол, здоровяк случайно скосил глаза в глубь ельника. Там, метрах в тридцати, была еще одна поляна, в центре которой возвышалась осина. Рядом горел огромный костер. У костра кто-то стоял, но Егор не разглядел кто.
– Эй, Вань! Дуй сюда! – крикнул младший.
В этот момент Старшой уже сидел над будущим костром и прикидывал, какую часть газеты пожертвовать на растопку. Анонсы ему нравились. Например, откровенно развлек такой: «Найдены неопубликованные тексты Агнии Барто. Сорокин отдыхает!»
Новости тоже бодрили: «Вчера возле магазина модной одежды, пренебрегая правилами дорожного движения, гражданку Петрову задавила жаба».
Услышав зов Егора, Иван сунул газету в карман и побежал к брату. Мало ли куда вляпался этот несчастный увалень?
– Да ты у нас счастливчик! – оценил Старшой находку Егора. – Пошли знакомиться с туристами.
Хозяин костра не был похож на туриста. Скорее он принадлежал какой-то угрюмой секте, членам которой приличествовало носить черные рясы с капюшонами и опираться на массивные посохи.
– Надеюсь, он реально один, – прошептал Иван.
Воронежцы вышли на открытое пространство, затем приблизились к костру. Наконец поравнялись с человеком в рясе. Глаза его были закрыты, губы быстро-быстро шевелились.
«Сатане молится», – решил Егор и сильно-сильно захотел ударить мужика в голову. Ефрейтор не любил сатанистов.
Мужик был немолод. В его черных волосах уже виднелись лоскуты проседи, особенно в бороде – длинной, но не поповской, а какой-то тонкой, разделенной надвое.
– Здорово, земляк, – сказал Старшой.
«Сектант» обернулся и пронзил пришельцев гневным взглядом. Потом воздел длинные жилистые руки к небу, сжал их в острые кулаки и заорал:
– Смерды! Никчемные смерды!
Затем мужик опустил руки, взор его погас, а плечи обвисли.
Егор зыркнул на Ивана, дескать, что делать: в морду дать или пусть пока? Старшой шепнул:
– Погоди.
Меж тем хозяин костра скорчил скорбное лицо и заговорил, глядя на пламя и шмыгая орлиным носом:
– Все псу под хвост… Такое заклинание найти, разобрать, перепроверить, выучить… Годы упорного труда. Ожидание верного часа… Когда теперь звезды встанут положенным порядком? Я всю ночь старательно читал, ошибался, начинал снова… Три часа без запинки… Знаете ли вы, презренные, что мне оставалось изречь последнюю фразу заклинания? Ровно девять слов. Скоро рассвет. Теперь я не успею… В кого бы вас превратить? В лягушек? Нет. Найдется какая-нибудь дуреха-царевна, поцелует, и вот они вы. В чудовища? Какой там! Начнете растить аленький цветочек, заманивать купца. А там и дочка пожалует. Полюбит – опять-таки выпутаетесь. Усыпить вас вечным сном? Концовка будет та же: девка, поцелуй, снятие чар. Да, никчемные смерды, пожалуй, я вас умерщвлю.
После этих слов Емельянов-младший мгновенно исполнил восхитительный удар-крюк, и мощный дембельский кулак сбил «сектанта» с ног, словно ураган былинку. Мужик брякнулся безвольным мешком наземь и затих.
