Иван за лето успел поступить в сельхозакадемию, Егор – в строительный колледж. Слегка подзаработав, братья влились в ряды призывников. Родина послала их в Зауралье. Там, в заповедном лесу, располагалась база. Разумеется, неоднократно и во всех ракурсах сфотографированная с американских спутников. Безусловно, секретная. Тайга скрывала неизвестно от кого представителей железнодорожных и инженерных войск, а также огромные склады. Вот в батальоне охраны, в третьем взводе первой роты этого батальона и отслужили два брата Емельяновы.
Служба показала, что Иван не растерял своей везучести, а Егор – неудачливости.
Первый стал старшим сержантом, более того, замкомвзводом. Командиры давали ему краткую и по-военному емкую характеристику «толковый раздолбай», а сослуживцы прозвали Ивана не иначе как Старшой. Порядок поддерживает, душа компании, на рожон не лезет, – что еще нужно для успешной службы? Егор же получил позорные для рядового «сопельки» ефрейтора. Сыграли свою роль упертость и несообразительность. Тем не менее младший, к которому так и прилипла кличка Емеля, был на хорошем счету, потому что его физическая мощь и умение без предисловий бить по морде любому количеству противников коренным образом изменили климат в части. Драки попросту прекратились. Кому охота ходить избитым?
Два года пролетели, как быстрокрылая ракета класса «земля – воздух», и в славном месяце октябре близнецы очутились в дембельском поезде.
Представьте себе несколько десятков пацанов, избавленных от муштры, дорвавшихся наконец до свободы, предвкушающих встречу с девками, гулянками и, так уж и быть, с родными. Едут они, распивая запасы спиртного, распевая удалые песни о верных и не очень подругах, хвастаясь совершенными и выдуманными армейскими подвигами. Спорят, иногда дерутся, режутся в карты и терзают гитары.
Подвыпившие Емельяновы гуляли по поезду, потому что Ивану хотелось дружить, радоваться и праздновать, а Егор боялся оставлять брата одного. Мало ли что… Еще на службе Старшой раздобыл у приятелей-железнодорожников ключ ото всех вагонных дверей. На профессиональном жаргоне этот ключ называют «выдрой». «Выдра» делала обладателя избранным. К примеру, он мог попасть в запертый сортир. Или отомкнуть входную дверь… Иван любил получать дополнительные преимущества и пользоваться ими – тоже.
Так и получилось, что под утро старший сержант и ефрейтор Емельяновы стояли у распахнутой двери, поплевывая в проносящийся мимо пейзаж, и Ваня отважно курил, стряхивая пепел «за борт». Впрочем, поезд не слишком торопился, не скорый же!
– Смотри, продует, – предупредил Егор, но брат не расслышал.
Ночное опьянение начало развеиваться, оставляя неприятное ощущение во рту и странный гул в голове. Крепкие молодые организмы легко побеждали зеленого змия.
В тамбур ввалились четверо развеселых дембелей-десантников. Им хотелось утверждать первенство своего рода войск и сеять повсюду зерна порядка. Естественно, достигался обратный эффект.
– Э, мазута! – гаркнул самый развеселый. – А ну метнулся, дверь закрыл!
Близнецы не расслышали слов, но по свирепому выражению лиц прочитали, что у ребят есть претензии.
– Идите вы в дуло, – добродушно сказал Иван.
Десантники тоже не разобрали смысла, зато по улыбающейся физиономии Старшого определили вопиющее пренебрежение и издевку.
– Ты че, э? – Самый развеселый толканул Ивана в грудь.
Егор шлепнул горячего парня в лоб. Группа в тельняшках и беретах подалась назад.
– Бей щеглов! – завопил развеселый, и началась потеха.
Вот как раз в дебюте драки Ивана и толкнули, он поскользнулся и полетел из вагона. Брат-ефрейтор поймал Старшого, но стартовал сам не без помощи десантников.
В очередной раз выяснилось, как удачлив первый и насколько не прет другому.
– Сволочи, – по-прежнему беззвучно произнес Иван, пульнул бычком в глаз синеберетному заводиле и грамотно сиганул за близнецом.
Старший сержант кувырком скатился по насыпи и угодил в старую копну сена.
– Мягкая посадка, – выдавил Иван, поднимаясь на ноги.
В ушах будто бы шипело. Такое случается, если долго терпеть громкие звуки, а потом попасть в тихое место.
На земле валялись солнцезащитные очки-хамелеоны, выпавшие из кармана. Старшой любил эти очки. Они подчеркивали его мужественность.
Поднял и тут же отбросил в кусты:
– Да, жизнь дала трещину. Разбились.
Здесь, в низине, уже скопился утренний туман, хотя небо лишь начало сереть и до рассвета было около часа. Иван четко различил дорогу, идущую вдоль железнодорожной насыпи. Две глубокие колеи с грязными лужами. Парень отметил, что мутная вода не тронута ледком, значит, не особо холодно. Сено, так кстати оказавшееся на обочине, видимо, свалилось с трактора. Значит, где-то рядом есть поля и деревня.
Старшой справился с головокружением и зашагал к месту падения брата. Здесь насыпь отделялась от дороги высокой порослью кустарника. Иван предпочел карабкаться по склону, придерживаясь за него левой рукой. Галька сыпалась волнами, норовила забиться в армейские ботинки.
– Егор! – Пар вырвался изо рта, заклубился, рассеиваясь, словно сигаретный дым.
Шагах в двадцати зашевелились кусты, раздался стон, переходящий в нецензурный возглас.
«Матюгается, значит, живой!» – обрадовался Старшой. В шальной голове крутилась песенка: «Расплескалась синева, расплескалась. По беретам растеклась, по погонам…»
Егор выполз на склон. Штаны и куртку покрывал слой пыли, правое колено было в грязи. Здоровяк оцарапал лоб, к тому же держался за локоть левой руки и морщился.
– Как нефартово приложился! – пожаловался Егор. – Но вроде ничего не сломано.
– Вот и хорошо, – буркнул Иван. – Главное, живы и условно здоровы. А тем козлам я бы сейчас с удовольствием насовал по рылам.
– Или они тебе, – хмыкнул ефрейтор, отряхиваясь.
Братья замерли на склоне – два парня в парадках. Октябрьская ночь медленно отступала.
Шок, испытанный при падении, прошел, и стало зябко.
– А холодно, блин, – хмуро пожаловался Егор.
Старшой кивнул, размышляя, что предпринять:
«Лезть на железнодорожное полотно? Бессмысленно. Идти? А куда? Можно замерзнуть, не добравшись до жилья…»
Иван забрался чуть выше и обозрел темный лес. Во мгле виднелся столб дыма, поднимающийся из чащи в темно-серое небо.
– Дыма без огня не бывает, – усмехнулся Старшой. – А где огонь, там тепло и люди.
– Пойдем, – обрадовался младший.
Они продрались сквозь кустарник, пересекли разбитую дорогу и углубились в заросли.
Осенний лес пахнет особенно – кто бывал, тот понимает. Иван надеялся уловить в этом аромате запах дыма, ведь ориентироваться вприглядку было нельзя. Зато Старшой запомнил направление. Спустя четверть часа бесплодной ходьбы он пожалел о своем скоропалительном решении: «Уж лучше бы пошли вдоль дороги».
