— Давай поразмыслим, кто кем хочет быть, когда вырастет, — как–то раз предложил Петька, уныло глядя на исписанную мудреными формулами тетрадку. – Тогда каждому придется учить только определенные предметы. Например, ты станешь великим математиком, а, следовательно, тебе сейчас придется усиленно зубрить математику и отвечать за обоих. А я буду художником…
— Нет. Я не хочу быть великим математиком! – запротестовал Васька.
— Ладно, не великим, а обыкновенным, — благосклонно согласился брат.
— Нет, никаким не хочу. И потом ты хитрый! Что, по–твоему, должен учить будущий художник?
— Ну ладно, не художником, так писателем, историком, кем угодно, кто не связан со всеми этими синусами и косинусами. В общем, ты учи математику с физикой, а я – все остальное, — заявил Петька, у которого были нелады с точными науками.
Поразмыслив, брат нашел сделку выгодной и согласился.
Дела пошли отлично, но вместо того, чтобы радоваться успехам своих учеников, учителя что–то заподозрили, мальчиков рассадили подальше друг от друга, а классная руководительница Нина Михайловна вызвала маму в школу и попросила, чтобы в одежде ее сыновей были бы какие–нибудь знаки отличия. В тот же вечер на нагрудных карманах пиджачков появились аккуратно вышитые буквы «В» и «П». Для предприимчивых близнецов это стало крушением всех их планов и надежд. Если «В» кое–как справлялся со свалившимися на него историей, литературой и географией, то «П» сильно отставший по математике и физике, сразу же нахватал несколько двоек. В результате ему наняли репетитора, и заниматься пришлось еще больше, чем раньше. Мальчишка кое–как наверстал упущенное, однако точные науки так и не полюбил. Зато за время, когда он за двоих учил гуманитарные предметы, Петя очень увлекся историей, и твердо решил стать археологом.
В то июньское воскресение с утра шел мелкий дождичек и, казалось, что наступила глубокая осень. Намеченную поездку за город пришлось отменить. Папа занялся компьютером, а мама, закончив после завтрака мыть посуду, взяла газету и уселась на диван, намереваясь познакомиться с последними новостями. Близнецы бесцельно слонялись по квартире, не находя себе подходящего занятия.
— Мам, а что если поставить палатку прямо в квартире? – спросил Петя.
— Зачем же в квартире? – ответила мама, отложив газету. – Вот когда погода исправится, мы отправимся в лес и возьмем с собой палатку.
— А куда мы поедим?
Мама на минуту задумалась:
— Хотите в страну моего детства?
— Куда??? – хором переспросили Вася и Петя.
— В одно чудесное место, лучше которого нет на целом свете.
— И где оно находится?
— Идите, садитесь сюда, расскажу.
Сыновья окружили Галину Петровну, прильнули к ней, как когда–то в детстве. Она понимала настроение ребят, которым хотелось в лес, в поле, на реку, а приходилось торчать дома, где их удерживал в плену настырный дождь. Оставалось рассчитывать только на силу воображения, которая могла перенести их туда, куда они хотят.
— В детстве я каждое лето ездила в пионерский лагерь, — начала мама свой рассказ, — а находился он всего в тридцати минутах езды на электричке от города в дачном поселке Сосновка. Там была целая детская республика: пионерские лагеря, детские сады. Дети со всего города отдыхали в ней летом. Но наш лагерь казался нам лучше всех! В отличие от других, к нему надо было идти от дачного поселка по лесной дороге еще минут двадцать. А вокруг – ни души! Смолистый воздух, щебет птиц, свобода… Словами не передать, как там было здорово. И вот в этом замечательном месте в лесу среди сосен и вековых дубов и располагался наш лагерь. А по соседству с ним находились развалины старого монастыря, о котором ходили всевозможные легенды. По вечерам мы рассказывали страшные истории о призраках монахов.
— Это интересно, — оживился Петя, интересовавшийся всем, что было связано с историей. – А какого века монастырь?
— Монастырь очень старый, то ли пятнадцатого, то ли даже четырнадцатого столетия. К сожалению, никто из нас не знал историю, а потому приходилось доверять только устным рассказам, проще говоря – слухам и домыслам. Говорили, что монастырь был разрушен татарами в одном из их набегов, во время которого погибли все его обитатели. Жутковатая история. Мы так пугали друг друга, что однажды ночью мне показалось, будто в монастыре происходили события пяти вековой давности – безжалостные ордынцы снова напали на него. Я быстренько убедила себя, что такое возможно. Но это были, конечно, только детские фантазии.
— А как же бархатная скуфья? – спросил незаметно подошедший к рассказчице отец.
— Что бархатная? – переспросил Петя.
— Скуфья. Так называются маленькие шапочки, которые носят священнослужители.
— И что с ней было?
— Мы с мамой нашли ее в развалинах монастыря на другой день после таинственных ночных событий.
— Так ты тоже там был? – удивился Вася.
— Да, ребятки, — улыбнулась мама, — мы в этом пионерском лагере с папой и познакомились.
— Значит, это страна не твоего, а вашего с папой детства.
— Не совсем, Петя. Я был в лагере только раз, а мама ездила туда каждое лето, так что это все–таки ее страна.
Мама продолжила рассказ о прелестях пионерского детства, но теперь Петю занимал только один вопрос, который он поспешил задать при первой возможности:
— Мам, а что за шапку вы нашли в монастыре?
— Да так, какую–то вещицу, сшитую из ворсистой черной ткани. Может быть, это была и не шапка вовсе. Нам просто очень хотелось, чтобы на этом месте побывали монахи, вот мы и расфантазировались.
— Нет, — серьезно ответил отец, — я отлично помню, что это был головной убор. Я даже хотел его примерить, но не решился.
— Откуда же взялась скуфья?
Папа пожал плечами:
— Не знаю, может быть, кто–то потерял, но мама тогда убедила меня, что ее обронил монах из пятнадцатого века. Она верила, что в ту летнюю ночь на несколько часов вернулось прошлое.
— Это можно проверить! – воскликнул Петя, которого осенила замечательная идея.
— Каким образом? – не понял отец.
— Вы можете точно вспомнить дату, когда это случилось?
Родители переглянулись:
— Кажется, это произошло за два дня до отъезда, примерно 25 июня, — сказала мама.
— Да, у нас тогда электричество отрубилось, — напомнил папа.
— Хорошо, — деловито ответил Петя, уже считавший себя археологом, историком и вообще известным ученым. – Теперь надо узнать в библиотеке, когда враги напали на монастырь и если даты совпадут, значит, мама была права.
— Тоже мне, ученый! – насмешливо проговорил Вася. – Такого же просто не может быть!
Отвергнув предложение брата стать великим математиком, он, начитавшись детективов, твердо решил стать сыщиком. Услышав рассказанную родителями историю о ночных событиях в монастыре и найденной там монашеской шапочке, будущий сыщик Василий Клёнов тоже загорелся идеей разгадать загадку, но только научными методами, не впутывая всевозможные чудеса.
