Я вытащил из кармана фигурку и сунул ей в лицо. Конечно, этобыл Король, в черном, как на «Возвращении-68», с кожаным браслетом на запястьеи четырехдюймовой гитарой. Единственный подарок на память, который я сделал самсебе, украв прямо из-под носа ее соседки по комнате спустя неделю послеисчезновения Сары, инстинктивно понимая, что она не вернется. Хотелосьсохранить хоть частичку ее.
Сара взвыла, сжала пальцы в кулак и ударила меня по груди. Яраскашлялся, глаза наполнились слезами. Однако ее вес внезапно перестал на менядавить. Я перекатился, хватая ртом воздух, и попытался встать на ноги. Когдазрение вернулось ко мне, во всех направлениях вокруг кипел серый мех — крысы,охваченные паникой при виде огорчения своей госпожи.
Она начала спускаться по лестнице, но проклятие уже овладелоее разумом. Напоминания об Элвисе, оставленные мною на ступенях, делали с коедело — при виде накидки с блестками она дернулась, словно конь, увидевшийгремучую змею, и рухнула, проломив хрупкие перила.
Я подошел к краю балкона и посмотрел вниз. ()на скорчиласьна скамье, злобно глядя на меня.
— Ты в порядке, Сара?
Произнесенное имя словно пробудило ее; она побежала по залуожидания, совершенно бесшумно ступая голыми ногами по спинкам скамеек. Однакона полпути запнулась, заметив очередную бархатно-черную афишу с Королем, ииспустила жуткий, скорбный крик, эхом прокатившийся под сводами терминала.Что-то типа той берущей за живое трансформации, когда, скажем, жалкий,заброшенный кот внезапно издает звук, похожий на детский плач.
Крысы со всех сторон бросились ко мне — с целью нападения,подумал я в первое мгновение. Однако они просто пришли в возбуждение и безовсякой цели кружили вокруг моих сапог, а потом исчезали в дырах и дверяхофисов.
Я побежал вниз по лестнице, и удерживающие ее металлическиеболты начали с визгом выдираться из стены. Сара металась от выхода к выходу,жалобно хныча при виде лица Короля. Наконец замерла и снова зашипела на меня.
Она понимала, что я загнал ее в угол, и настороженносмотрела, как я сунул фигурку в карман.
— Стой там. Я не причиню тебе вреда.
Я медленно спускался по угрожающе раскачивающимся ступеням;ощущение было примерно такое, как стоять в каноэ.
Когда моя нога коснулась пола, Сара рванула к дальней стене,высоко подпрыгнула и вцепилась черными когтями в паутину паропровода, питающегодлинный радиатор. Трубы были пусты, и длинные черные ногти издавали лязгающийзвук, пока она карабкалась вверх по стене в направлении высоко расположенногоокна, которое я не потрудился прикрыть афишей. Она двигалась, точно паук,быстрыми рывками. Здесь, между ней и свободой, Элвиса не было. Я мог вот-вотпотерять ее.
Ругаясь на чем свет стоит, я повернулся и побежал обратно пошатающейся лестнице. За спиной затрещали резкие, похожие на выхлопы звуки,болты окончательно сдались, и ровно в ту секунду, когда я ступил на балкон,лестница практически полностью отсоединилась от стены. Однако она не упала, аобвисла, цепляясь несколькими ржавыми болтами за пол верхнего этажа.
Сара добралась до высокого окна и ткнула в него кулаком.Грязное стекло разлетелось, и в здание заглянул клочок серого неба. Только онапопыталась пролезть в проем, как сквозь облака прорвался яркий солнечный луч иударил ей прямо в лицо.
Розовый свет заполнил терминал, Сара снова закричала,покачиваясь на одной руке и безостановочно молотя в воздухе другой. Она ещедважды предпринимала попытки пролезть сквозь разбитое окно, но безжалостныйсолнечный свет загонял ее обратно. В конце концов она рванулась в сторону,промчалась вдоль труб, спрыгнула на балкон и метнулась к двери самого дальнегоофиса. Я помчался туда же.
В последнем офисе было темнее всего и сильно воняло крысами;тут находилось главное гнездо ее «семьи». Когда я достиг двери, крысыодновременно повернули ко мне морды. Красные глаза вспыхнули под воздействиемпронизанного пылинками солнечного света. В одном углу стояла постель, ее ржавыепружины прикрывала полуистлевшая одежда. Большинство инфернов и не думают обзаводитьсяпостелями. «Может, эту оставили здесь бомжи? — задумался я об очереднойзагадке. — Или же Сара сама притащила ее со свалки? Она любила спать скомфортом, даже подушку привезла в колледж из Теннесси. Неужели ее по-прежнемузаботило, на чем она спит?»
Сара наблюдала за мной с постели, наполовину прикрыв глаза,потому что солнечный свет жег их, ей это придало более человеческий вид. Янастороженно приближался, сжимая фигурку в кармане: «Может, удастся справитьсяс Сарой без дальнейшей борьбы, — устало думал я. — В конце концов,она назвала меня по имени».
Замершие повсюду крысы заставляли меня нервничать. Пришлосьдостать из кармана пластиковый мешок и высыпать его содержимое себе под ноги.«Семья» расступилась, учуяв запах Корнелиуса. Мой старый кот уже много лет нина кого не охотился, но они-то этого не знали. Просто внезапно я стал испускатьзапах хищника.
Сара так сильно вцепилась в раму кровати, что та задрожала.Я остановился, натянул на левую руку перчатку из кевлара[3] изажал в ладони две снотворные таблетки.
— Давай-ка проглоти их. Тебе станет лучше.
Сара, прищурившись, смотрела все еще настороженно, но покрайней мере слушала. Она всегда забывала принимать таблетки, и это было моедело — напоминать ей. А вдруг этот ритуал успокоит ее; требовалось нечто такое,что она помнит, но не столь интимное, чтобы стать проклятием. Я слышал, как онадышит, как быстро бьется ее сердце. Она могла в любой момент кинуться на меня.Я сделал еще один медленный шаг и сел рядом с ней. Ржавые пружины вопросительнозаскрипели.
— Проглоти их. Они тебе помогут.
Сара перевела взгляд на маленькие белые таблетки в моейзатянутой в перчатку ладони. Я почувствовал, что она на мгновение расслабилась.«Может, вспомнила, каково это — быть больной, просто нормально больной, и чтобытвой бой-френд ухаживал за тобой».
Я не так скор и не так силен, как полноценный инферн, но всеже достаточно быстр. В мгновение ока я ладонью накрыл ее рот и услышал, кактаблетки скользнули в пересохшее горло. Она вцепилась руками мне в плечи, но явсем своим весом откинул ей голову назад. Зубами она впилась в перчатку, ночерные ногти не вонзились в мое лицо, и я увидел, как она сглотнула.
Таблетки подействовали через несколько мгновений. С такимбыстрым метаболизмом, как наш, снотворное буквально валит с ног — я чувствуюопьянение примерно спустя минуту после того, как алкоголь коснется языка, и мнетребуется чуть ли не капельница, чтобы поддерживать кофейный кайф.
— Молодец, Сара, — Я отпустил ее и увидел, чтоглаза у нее все еще открыты. — Теперь тебе будет хорошо, обещаю.
