— Я же стараюсь… — возразил Виктор, оправдываясь — и сам себя ненавидя за эти жалобные интонации.
Больше всего в тот момент ему хотелось сказать Максимову, чтобы тот засунул эту гребаную работу в свою жирную задницу. С каким бы удовольствием он выплеснул все, что наболело… но ему нужны были деньги на еду и жилье.
Максимов подался вперед, ставя свои толстые локти на стол:
— Сколько ты работаешь в «Газете»?
— Два года, — тихо ответил Виктор, уже готовясь услышать о своем увольнении и жалея, что упустил шанс послать Максимова куда подальше. Куда лучше самому громко хлопнуть дверью, чем быть бесцеремонно уволенным.
— Знаешь, Витя, журналист ты неплохой. Я все еще верю, что ты это докажешь…
— Вы так думаете?
— Да. Просто история, которой ты занимаешься, видимо, не для тебя. Это моя ошибка, не твоя. Мне казалось, ты справишься, я думал, чем больше будет препятствий, тем упорнее ты будешь докапываться до истины, но… — Максимов сокрушенно покачал головой, словно отец, чей непутевый сын совершил неблаговидный поступок, и, снова откинувшись на спинку стула, сказал: — Отдай свои материалы Черевину — все, что у тебя на данный момент есть. Посмотрим, может, ему больше повезет.
— Черевину? Но он же…
— Он же что? — резко оборвал его Максимов.
Виктор вздохнул:
— Ничего, я отдам ему свои материалы, — а в голове пронеслось: «Сволочь! Ведь ни за что не позволит мне реабилитироваться».
Он уже хотел встать и выйти — спасибо хоть, что работу не потерял, но тут Максимов произнес:
— У меня для тебя есть кое-что другое.
— Только не об открытии очередного магазина!
— Витя, не искушай судьбу, — улыбнулся редактор.
— Извините. Что за дело?
— Подумываю организовать историческую тему.
— Какую?
— Происшествие на Дятловском перевале.
— Никогда не слышал о нем.
Максимов засопел:
— И меня это почему-то не удивляет. Ладно, краткая историческая справка. Это случилось в 1959 году на Северном Урале. Группа лыжников-любителей из Екатеринбурга отправилась в поход по пересеченной местности. Их целью была гора Отортен… Но они так и не дошли до нее.
— Что же произошло?
— Что-то их убило.
— Что-то? — с недоверием переспросил Виктор.
Максимов кивнул.
— И что же это?
— Власти назвали это «стихийной силой непреодолимого характера».
— И что это, черт побери, значит?
Максимов усмехнулся:
— Это значит, что ни у кого нет ни малейшего понятия, что произошло с этими туристами, но все были настолько напуганы, что участок местности вокруг Отортена закрыли на три года — по крайней мере для гражданских. Из всей группы выжил только один человек, да и то только потому, что заболел в самом начале пути и был вынужден вернуться домой. Его зовут Юрий Юдин, он живет в Соликамске. — Максимов выдержал паузу. — Предлагаю тебе съездить и взять у него интервью.
Виктор посмотрел на редактора и понял, что это его последний шанс, иначе он окажется на улице.
— Значит, все произошло в пятьдесят девятом?
Максимов кивнул.
— То есть случаю на перевале Дятлова уже пятьдесят лет?
— Именно. Так что ты думаешь?
— Думаю, это будет сенсацией, — ответил Виктор, стараясь придать голосу как можно больше энтузиазма: от Екатеринбурга до Соликамска километров пятьсот.
Редактор кивнул одобрительно и кинул на стол бумажку:
— Адрес Юдина.
Виктор взял бумажку, прочел.
— А телефона нет?
Максимов покачал головой:
— Ни у нас, ни в телефонном справочнике Соликамска нет.
Виктор вздохнул:
— Значит, мне к нему ехать без предупреждения?
— Хорошая практика для тебя, — многозначительно заметил Максимов и посмотрел на часы: — Сегодняшний поезд до Соликамска отправляется в 10:35. Если поторопишься, то успеешь.
«Черт, — подумал Виктор, — как же тебе не терпится меня выпроводить».
Он кивнул, поднялся и пошел к двери.
— Витя?
— Да?
— Это тебе не Уотергейт и даже не Антон Боровский с его шестерками. Я бы настоятельно посоветовал на этот раз не возвращаться с пустыми руками. Ясно?
— Ясно.
Глава вторая
Виктор собрал все свои записи и отнес их на стол Черевину.
— Вот, — сказал он, — Максимов передает это дело тебе.
Черевин, вскинув брови, принял кипу бумаг и бегло их пролистал.
— Боровский, да? Что, Витек, не справиться тебе одному?
— Не угадал ты, Жора. Он поручил мне дело посерьезней. Извини, что сваливаю это на тебя.
— Да? И что же он тебе поручил?
Виктор пожал плечами в знак извинения:
— Сейчас не могу ничего рассказать — опаздываю на поезд.
— И куда же? — спросил Черевин, но Виктор уже развернулся.
Максимов прав: ему надо поторапливаться, чтобы успеть на поезд. Он бы мог поехать на машине, но, честно говоря, не был уверен, что его старенькая «Лада» осилит дорогу туда и обратно.
Из редакции «Газеты» он поехал в свою квартиру на Сибирском тракте, чтобы упаковать сумку и поискать в Интернете хоть какую-нибудь информацию по происшествию на перевале Дятлова. Ссылок о трагедии было много, но в основном сайты излагали ее очень кратко. Впрочем, попался один сайт, где происшествие описывалось детально.
Виктор сделал с него распечатку и сунул листы в сумку вместе с диктофоном, блокнотом и парой сменного белья на случай, если придется задержаться дольше, чем на день.
Через час он уже сидел в дребезжащем вагоне, глядя в окно на грязно-белый замерзший мир. Виктор всегда любил город больше, чем природу. Он никогда не доверял ее дикому нраву, ночной темноте, от которой начинаешь задыхаться, когда нет даже луны, а блеск далеких звезд не дает никакого света.
Он думал о Нике, вспоминал, сколько раз она пыталась уговорить его поехать с ней на Южный Урал в поход или покататься на лыжах. Он всегда отказывался, а она притворялась обиженной и уезжала с друзьями. Только потом он понял, что обида эта была настоящей, и оснований для нее было много, но самым серьезным стало его последнее «нет», когда она предложила ему жить вместе. Виктор промямлил что-то невнятное о том, что он еще не готов к такому развитию отношений, своих слов в тот момент он не мог вспомнить. Но Ника поняла так, что она ему больше не интересна. Они повздорили, наговорили друг другу много обидного, и она решила разорвать их отношения. А может, это сделал он, даже не осознавая, что хочет расстаться.
