Мальчишки на минуту притихли, а Оля решила подождать — пусть они пройдут.
И тут навстречу им появился Максим Михеев.
Двое мальчишек толкнули на него своего длинного приятеля. Максим попытался обойти их, но они преградили ему дорогу.
— Чего толкаешься? — спросил самый низенький из мальчишек ужасно нахальным голосом.
— Я не толкаюсь, — услышала Оля.
— А кто толкается? Мы, что ли? — засмеялся низенький.
Максим не ответил и снова попытался их обойти, прижав к груди книгу, завёрнутую в газету.
— Стой! — приказал низенький. — Проси прощения.
Максим Михеев молчал.
— Проси, говорят, прощения! У него проси, — низенький показал, указывая на длинного. — Целуй ему кулак.
— Ты чего? Мне не надо, — растерян, но проговорил длинный и на всякий случай спрятал руку в карман.
— Нет, надо, — железным голосом проговорил низенький. — Длинный, дай ему кулак, а он пусть поцелует. Тогда простим.
«Хоть бы какой-нибудь взрослый прошёл мимо!» — подумала Оля.
Но переулок был пуст.
Максим Михеев продолжал угрюмо молчать.
— Будешь целовать? — с угрозой спросил низенький. Он вдруг вырвал у Максима книгу и ударил по ней ногой. Книга отлетела в сторону, Максим бросился за книгой, но низенький на книгу наступил.
— Целуй кулак длинному.
И тут началась свалка. Все трое навалились на Максима. Он упал, его шапка покатилась по асфальту.
Этого Оля стерпеть не смогла. Вместе с Айкой, которая громко лаяла, она подбежала к мальчишкам.
Мальчишки испугались, оставили Максима и побежали по переулку к Владимирскому. В руках у низенького Оля увидела книгу и в ту же секунду спустила Айку. Айка, волоча поводок, с лаем бросилась вслед за мальчишками.
Мальчишки домчались уже до Владимирского проспекта, где шло много прохожих, но на углу Айка схватила низенького за рукав. Низенький прижался к стене, вскрикнул и выронил книгу на асфальт.
— Я не буду больше, не буду, — повторял он противным ноющим голосом. — Я пошутил.
Оля скомандовала Айке «фу», и та отпустила руку мальчишки. Оля нагнулась за книгой, обернула её газетой как следует, стряхнула с газеты грязь и пошла с Айкой назад. На низенького ей даже оглядываться было противно.
Но что странно — Максима в переулке не было.
Оля шла к своему дому, не переставая хвалить Айку.
— Умница, хорошая собака, — повторяла она.
И Айка, наверное, всё понимала, потому что заглядывала в лицо Оле и с удовольствием размахивала хвостом.
Андрей Степанович
(Или то, что было давно)
С виду Андрей Степанович был не старым, только хромал слегка — однажды целились ему из винтовки в сердце, а по пали в ногу.
Молодым подался он из деревни, от родного дома, в Санкт-Петербург. А там как раз начинали строить чудо инженерной мысли — Охтинский мост через реку Неву. И Андрей Степанович, а тогда могучий молодой красавец, стал рабочим на том строительстве.
Петербургские барышни, привстав с колясок, обожали смотреть на работу
молодого парня, на силушку его молодецкую.
Потом, когда началась Первая мировая война, взяли парня на фронт, стал он артиллеристом. И тут, если лошади не поспевали или гибли под шрапнелью, впрягался он и ворочал орудие не хуже коня боевого. Тогда и ударила его пуля в колено. Однако он ещё повоевал и в Гражданскую войну.
Но однажды, перед самым последним боем, встретился ему односельчанин и рассказал, что отец да мать у парня померли с голоду, а дом стоит пустой, бесхозяйный.
Выстрелило орудие в последний раз, выбросил парень горячую латунную гильзу, щёлкнул пушечным замком, сел у лафета на траву и призадумался.
«Что же это я? Деревенский корень мой пресекается, а я с войны в город пойду?»
Съел парень в последний раз кашу у костра со своими боевыми товарища ми, забросил мешок за спину и отправился в родную деревню. А пока шёл он к своему дому, бесхозная его изба и вовсе сгорела. Осталась стоять почернелая печь.
Бродил растерянный парень среди об горелых брёвен, разгребал ногами угли и с трудом узнавал родное место.
В это время из соседнего двора вы шла девушка, назвала его по имени отчеству — Андреем Степановичем. Погоревала вместе с ним о его родителях, о сгоревшей избе, сказала, что в тот день была на поле, иначе бы уследила, не допустила пожара. Сказала ещё, что кое-какое хозяйство от избы она сберегла, хранила для Андрея Степановича.
Пытался узнать её парень, да пока она не сказала своего имени, так и не узнал бы. Была она когда-то Анюткой, соседской десятилетней чумазой девчонкой, а теперь выросла в красавицу с большой косой и синими глазами.
У Анюты родителей не было уже не сколько лет… Пригласила она Андрея Степановича к себе в дом. Стали они мужем и женой.
А потом у них родился сын. Тоже был красивый и бравый парень. Да погиб на границе в перестрелке с врагами за год до нынешней войны.
Потому так тётя Анюта и обрадовалась, когда подобрали они городского мальчика.
«Спасибо»
Книга была старинная, напечатанная на толстой желтоватой бумаге, с древними буквами, из которых Оля знала только «ять». Таких старых Книг Оля ещё не видела.
«Читать ему больше нечего, что ли?» подумала Оля про Максима.
Утром она пришла в школу раньше Максима, положила книгу в парту на его место и вышла в коридор.
Скоро мимо прошёл Максим. Она сразу отвернулась от него к окну, как будто не заметила,
На уроке они по-прежнему сидели не разговаривая.
Оля незаметно заглянула к Максиму в парту — книги не было. После перемены она полезла за учебниками в своё отделение и нащупала листок бумаги. Листок был вырван из тетради в клетку. Написано было лишь одно слово «спасибо».
Оля была не настолько глупая, чтобы не догадаться, кто это написал ей «спасибо» и за что.
Первый бой
(Или то, что было давно)
Андрей Степанович и жена его тётя Анюта собирались поехать в город только через неделю — отвезти мальчика и ценную птицу. Картошку надо было выкопать пока тёплая погода. А то ещё налетит заморозок.
Но потом оказалось, что в городе уже фашисты. Об этом сказал им раненый молодой командир. Выходил он из вражеского окружения, опирался на палку да на плечо своего бойца. Андрей Степанович положил их спать на сеновале. Внизу корова жила, а над нею на толстых жердях храни лось сено.
Ночью бредил раненный в ноту командир, разболелась у него рана, утром лишь ненадолго пришёл в себя, метался на сене, скрежетал зубами.
