Его версия о том, что миллионер был убит человеком, забравшимся к нему через окно и бежавшим тем же путем, пока мужчины беседовали в соседней комнате, была принята всеми. её подтвердили и полицейские, потому что на клумбах обнаружили следы, оставленные беглецом. Несмотря на все старания, этого неряшливо одетого незнакомца так и не удалось найти, хотя Китсон и сообщил все его приметы. Человек этот исчез так же внезапно и таинственно, как и появился.
Три месяца спустя доктор Гардинг стоял у подъезда крооманского дома и равнодушно наблюдал за проходившими мимо людьми. Было шесть часов вечера, рабочие и продавщицы спешили домой. Доктор закончил прием, запер за собой занавешенную зелёными занавесками дверь своей «лавочки» и вышел на улицу. Его глаза, казалось, бесцельно блуждали по Оксфорд‑стрит. Неожиданно он вздрогнул: молодая девушка переходила мостовую. На ней был строгий синий костюм, придававший своеобразный шик: в этом костюме трудно отличить богатую леди от скромной работницы. Маленькая шапочка не прикрывала волос, и её головка в сиянии солнечных закатных лучей блестела, как нимб на изображениях святых.
Олива Крессуелл была прекрасна. И прелесть её таилась и в молочной белизне кожи, и в стройности фигурки, и: в манере держать голову, и в лукавых огоньках, порой зажигавшихся в её глазах — в них сквозила мудрость, особая мудрость людей, которым пришлось много пережить и много перестрадать. Все это придавало ей особую прелесть и привлекало к ней сердца мужчин.
Она непринужденно подняла руку и приветливо улыбнулась доктору.
— А, мисс Крессуелл, давно я вас не видел.
— Всего два дня, — ответила она серьезно, — но я всегда предполагала, что врачи, постигшие все тайны природы, обладают каким‑то противоядием против подобных испытаний.
— Вы не должны смеяться над моей специальностью, — ответил он. — Впрочем, я и забыл спросить у вас, предоставили ли вам другую квартиру?
Она отрицательно покачала головой.
— Мисс Миллит говорит, что у нее нет для меня
другого помещения.
— Это очень досадно, — заметил он, и его облик подтверждал его слова. — Вы ей рассказали о мистере Белле?
— Да. Я сказала ей: «Мисс Миллит, знаете ли вы, что человек, который живет напротив меня, вот уже в течение двух месяцев беспробудно пьян, то есть с первого же дня его пребывания в этом доме?» — «Он вам мешает?» — спросила она. — «Пьяные всегда мешают мне», — ответила я. «Мистер Белл возвращается каждый вечер домой в состоянии, которое я могу назвать только плачевным».
— И что она на это ответила?
— Она сказала, что, пока он не трогает меня, не заговаривает со мной и не пугает меня, это её не касается, — девушка беспомощно улыбнулась. — Право, эта квартирка настолько мила и так дешева, что я не могу расстаться с ней. Вы и не представляете себе, доктор, как я вам благодарна, что мне удалось получить эту квартирку.. Обычно мисс Миллит не особенно благоволит к незамужним девушкам.
И она снова улыбнулась.
— Вы смеетесь? — осведомился он.
— Я вспомнила о том, как забавно мы познакомились.
И на самом деле обстоятельства, при которых они познакомились, были своеобразны.
Она работала в одном из больших универсальных магазинов Вест‑Энда. Он купил в этом магазине какую‑то мелочь и расплатился фунтовой банкнотой, которая, как выяснилось, была поддельной. Открытие это связано было для девушки с неприятными последствиями, потому что ей пришлось возместить недостачу из своего жалованья. А потом случилось неожиданное. Доктор пришел в магазин, представился ей и попросил вернуть ему фальшивую банкноту — как оказалось, он хранил эту банкноту в качестве курьеза и расплатился ею по ошибке. Как‑то ему всучили эту банкноту, подделка была настолько удачна, что он решил её вставить в рамку. Случайно банкнота оказалась среди прочих бумажек и попала в руки кассирши.
— Мы начали знакомство с того, что вы стали моим недругом, а потом стали моим спасителем, — сказала она. — Если бы не вы, я бы никогда не узнала о том, что в этом доме сдается квартира, и почтенная мисс Миллит никогда бы не сдала мне квартиру, если бы не ваша рекомендация.
И она положила руку на его плечо — в этом жесте было столько неподдельного дружеского расположения. Она собралась уходить, но её остановило выражение досады на лице врача.
— Что случилось? Ах вот оно что! — заметила она, проследив за его взглядом. — Номер четыре. Зачем он это делает? Зачем? — нетерпеливо спросила она. — Как может человек быть таким слабым? Нет ничего, что могло бы оправдать его поведение.
Человек, привлекший их внимание, балансировал так, словно шел по стальной проволоке. Он был неряшливо одет, но в его наружности было нечто, свидетельствовавшее о том, что при иных обстоятельствах он мог бы иметь весьма респектабельный вид. Но сейчас его взлохмаченные волосы и съехавшая на затылок мятая шляпа производили неважное впечатление. Должно быть, всем другим, кроме Оливы, его попытки сохранить равновесие при помощи трости и не сойти с тротуара показались бы забавными.
Он поскользнулся, вскрикнул, снова поскользнулся и наконец ухитрился перебраться через улицу.
Подойдя к дому, он узнал врача и вежливо помахал ему шляпой.
— Чудесная погода… мой милый эс… эс… эскулап, — проговорил он.
Глаза его искрились весельем.
— Чудесная погода… Чудесная погода для…bacteria tripanasomes… вот именно, для них… и для прочих славных микробов.
Он нежно улыбнулся врачу, не обратив внимания на многозначительный взгляд, которым последний обменялся с девушкой.
— Покидаю вас, доктор, — продолжал он. — Сейчас подымусь наверх. На самый верхний этаж. Подальше от запахов науки и от смертельных проклятий красоты. Направляюсь на верхний этаж… много усилий надо, чтобы подняться к звездам… Спокойной ночи.
И он снова замахал шляпой и заковылял по лестнице. Затем до их слуха донесся звук захлопнувшейся двери.
— Ужасно, и всё же…
— И всё же? — повторил доктор.
— Я нахожу, что он забавен. У меня было сильное желание рассмеяться. Он еще так молод и, по‑видимому, получил хорошее воспитание. — Она печально покачала головой.
Попрощавшись с врачом, она направилась к себе. Три двери, были расположены на одной площадке лестницы: 4, 6 и 9.
Проходя мимо четвертого номера, она боязливо посмотрела на дверь. Но гуляки не было слышно. Она вошла в свой шестой номер и заперла дверь. её квартирка состояла из спальни, гостиной и ванной. Имелась и крохотная кухонька. Наемная плата была изумительно низка — она не составляла даже четверти её жалованья, что позволяло ей сравнительно безбедно жить.
Олива зажгла газовую плиту, поставила чайник и приготовилась ужинать. Мысли её были заняты врачом, и она была рада, что у нее появился такой славный друг — рассудителен и с ним не было никаких «историй». Он никогда не пытался задержать её руку в своей, как это делали покупатели в магазине, никогда не лез целоваться, как порой позволяли себе её шефы.
