— Как книга может быть одновременно и непристойной, и шедевром?
— «Семь минут» может. Она и то, и другое.
— А по-вашему, мистер Фремонт, эта книга непристойна?
— Кто я такой, чтобы судить? К тому же что такое «непристойность»? Есть слово из трех букв, которое одни считают грязным и непристойным, а другие — прекрасным. Так и с этой книгой. Некоторые, возможно даже большинство, назовут ее непристойной, но немало читателей будут считать ее достойной.
— Вы имеете в виду тех самых «искушенных» читателей?
— Им плевать на непристойности, если при этом они получат замечательное чтиво, которое помогает по-новому взглянуть на мир, на природу человека.
— И «Семь минут» помогут? — полюбопытствовал Келлог.
— Еще как!
— Несмотря на все запреты? О чем она?
— Она проста, как все гениальное, — ответил Фремонт. — Девушка, молодая женщина, лежит в постели и думает о любви. Такова основная сюжетная линия.
— Так весь сыр-бор из-за такой ерунды? — удивился Отто Келлог. — Вы уже почти уговорили меня, но когда сказали, о чем она… Это же скучно.
— Скучно? Подождите минуту, послушайте меня. Я сказал, что она лежит в постели, но она не просто лежит, а занимается любовью. И все это время думает, а Джадвей показывает, какие мысли у нее в голове относительно того, что происходит ниже пояса. Он описывает, что она думает о других мужчинах, с которыми спала, или о тех, с которыми хотела бы переспать. И то, как автор все это описывает, может свести с ума.
— Вот сейчас звучит немного лучше. — Келлог улыбнулся. — Несомненно, лучше. Думаете, моей жене понравится?
— Можете быть уверены, она забудет о своем камне, — улыбнулся в ответ Фремонт.
— Сколько?
— Шесть долларов девяносто пять центов.
— Чертовски дорого для такой маленькой книжечки.
— Динамит всегда используется в маленьких дозах, — парировал Фремонт. — Можете мне поверить, это настоящий динамит. Официально книга появится в продаже только на следующей неделе, а я продаю ее просто потому, что сюда раньше прислали. После рекламы в газете на «Семь минут» возник такой спрос, что пришлось начать продажу. Джадвей у меня уже расходится лучше всех.
— Уговорили. — Келлог достал бумажник. — С десятки сдача будет?
— Конечно.
Отто Келлог подождал, пока Фремонт выбьет чек, потом взял сдачу и книгу, которую продавец положил в полосатый бумажный пакет.
— Простите, что я оказался таким трудным покупателем, — извинился Келлог.
— Мне нравятся такие покупатели, — улыбнулся Бен Фремонт. — Я всегда рад возможности поспорить. Помогает поддерживать форму. И не беспокойтесь. Книга поможет вашей жене быстрее встать на ноги, поверьте мне. Всего хорошего.
Выйдя на улицу, Келлог сунул руку в пиджак и нажал рычажок на коробочке под мышкой. Потом торопливо направился к «форду», подняв над головой полосатый пакет. Из машины вылез Айк Иверсон с таким же пакетом и двинулся навстречу. Они встретились у ювелирного магазина.
— Как дела у Эубанка? — спросил Келлог.
— Громкая и чистая запись. Послушай, что-то ты там долго торчал.
— Беседы на литературные темы всегда занимают много времени. — Отто Келлог подмигнул и потряс пакетом. — Книга в пакете. Дункан будет доволен. Ладно, давай сравнивать.
Келлог достал «Семь минут», вытащил ручку и написал на первой странице свои инициалы и дату. Когда он закончил, Иверсон уже открыл свой экземпляр «Семи минут».
— Готов? Давай побыстрее покончим с этим делом, — сказал Иверсон. — Обложка и название те же, так?
— Так.
— Издательство, дата выхода в свет, знак охраны авторских прав — все совпадает, правильно?
— Правильно.
— Столько же страниц, да?
— Да.
— Давай сравним подчеркнутые отрывки в моем экземпляре с теми же в твоем.
— Давай, — кивнул Келлог.
Они быстро сравнили с полдюжины страниц.
— Все то же самое, — сделал вывод Иверсон. — Книги идентичны, Отто, согласен?
— Согласен.
— А сейчас нам придется нанести еще один визит мистеру Фремонту.
— Угу, — согласился Отто, пряча книгу в пакет.
— Отто, не забудь «Фарго».
Келлог сунул руку в пиджак, нашел на портативном устройстве «Фарго Ф-600» нужную кнопку рядом с микрофоном и нажал на нее.
— Включил.
Она направились в книжный магазин.
Фремонт продолжал стоять за стойкой. Сейчас он наливал колу в огромный бумажный стакан. Келлог шел первым, а Иверсон следовал за ним.
Фремонт поднес стакан к губам, когда узнал Келлога.
— Здравствуйте еще раз…
— Мистер Фремонт, вы Бен Фремонт, владелец «Бен Фремонт бук эмпориум»?
— Что вы имеете в виду? Конечно. Вы же сами знаете.
— Мистер Фремонт, мы должны официально представиться. Я сержант Келлог из отдела по борьбе с проституцией ведомства шерифа округа Лос-Анджелес. — Он показал и спрятал в карман значок. — Мой партнер — инспектор Иверсон, тоже из отдела по борьбе с проституцией.
— Я… я не понимаю, — изумленно пробормотал владелец книжного магазина. Он резко поставил стакан на стойку и расплескал колу. — Что происходит?..
— Бен Фремонт, — прервал его Келлог, — вы арестованы за нарушение статьи триста одиннадцать пункта два уголовного кодекса штата Калифорния. В этой статье говорится, что каждый человек, который намеренно распространяет непристойную продукцию, совершает преступление. В подпункте «а» разъясняется, что непристойностью считается то, что у среднего, по общепринятым стандартам морали, человека вызывает похоть, иными словами — то, что выходит за рамки нравственных правил общества и не несет в себе никакой социальной значимости. Окружной прокурор считает, что книга под названием «Семь минут», которую написал Дж Дж Джадвей, будет признана в суде непристойной, и, следовательно, вы подлежите аресту за распространение этой книги.
Лицо Бена Фремонта посерело. Он открыл рот и схватился за край стойки, тщетно пытаясь найти слова.
— Подождите минуту… Подождите, вы не можете арестовать меня. Я просто продаю книги. Таких, как я, тысячи. Вы не можете меня арестовать.
— Мистер Фремонт, вы арестованы, — сообщил Отто Келлог. — Чтобы не причинять себе дополнительных неприятностей, делайте то, что мы вам скажем. Нам нужны накладные на «Семь минут» от издательства «Сэнфорд-хаус». Мы конфискуем все экземпляры «Семи минут», находящиеся в вашем магазине. Мы также снимем с витрины газетное объявление и другие материалы, рекламирующие эту книгу.
— А я?
