Но кто из них ради него, Виктора, под пули полезет? Получалось, что никто.
А были и стукачи. Их не могло не быть. Пару человек Виктор давно подозревал. Но кто на самом деле человек Дона?
Виктор грохнулся в своё кресло, и не глядя, привычным движением выудил кружку из нижнего ящика стола. Утро в участке всегда начиналось с болтовни у кофемашины, но сейчас кофе не хотелось — адреналин всё-таки добрался до мозга. После минутного раздумья кружка отправилась обратно в ящик. А Виктор нехотя потащился в противоположную от кофемашины сторону — на ковёр к Шефу.
Ковёр у Шефа действительно был. И стол хороший, и дорогущее удобное кресло. Но главным предметом всеобщей зависти были стены — перегородки из полупрозрачного стекла отделяли кабинет начальства от простых смертных в опенспейсе.
Виктор всё никак не мог привыкнуть, что Шеф лысый. Многие годы весь участок наблюдал борьбу с неизбежным при помощи расчески и лака для волос. Но вот пару месяцев назад Шеф всё-таки сдался и решил проблему радикально — побрился налысо. Единственной растительностью на голове остались усы. Некоторых детективов, не исключая Виктора, это смешило. И осложняло общение с начальством.
— Явился, — проворчал шеф. — А я уж хотел за тобой посылать.
Ворчал он на всех и всегда. А вот сесть не предложил — и это плохой знак.
— Шеф, тут такое дело… — начал Виктор.
— Да в курсе уже! — рявкнул начальник. — Есть… источники.
«А вот это уже точно плохой знак» — подумал Виктор.
— У кофеварки вашей дурацкой никому не разболтал? — продолжил Шеф.
— Да нет.
— Хоть на это ума хватило. Кто из этих бездельников кому стучит — даже я не знаю. Так то язык за зубами держи. И кофе пей у себя за столом. Эта дурмашина просто притягивает болтунов. Как на пенсию соберусь — прикажу убрать с глаз долой, хоть что-то полезное после меня останется.
Был, конечно, вариант, что у начальства есть информатор в окружении Дона. Но чем больше Виктор об этому думал, тем меньше верилось. Шеф, тем временем, пошарил в столе, достал пачку сигарет, вынул одну и засунул в рот, не поджигая. Он всегда так делал, одной сигареты хватало где-то на неделю.
— Так что мы будем делать? — осторожно спросил Виктор.
— Мы? — нахмурился Шеф. — А сам задницу вытереть не можешь? Ты вот мне скажи, для начала — какого рожна ты туда вообще полез?
— Куда?
— Да на склад на этот проклятый!
— Столько контрабанды в одном месте глупо было упускать, — ответил Виктор.
Получилось как-то вяло. Он уже знал, что скажет Шеф, и был даже в чем-то с ним согласен.
— Много, — это да, — проворчал Шеф и перекинул сигарету из одного угла рта в другой. — Криминалисты до сих пор всё описывают и раскладывают. Очень много всего. И оно стоит хороших денег на черном рынке. А значит что?
— Что?..
— Что ворочают этим серьезные ребята, дурья твоя башка! — рявкнул шеф.
Сигарета выпала у него изо рта и улетела под стол. Шеф достал новую, закусил фильтр, протёр носовым платком вспотевшую лысину и продолжил:
— Вот скажи мне, Виктор, зачем ты туда полез? Выслужиться хотел? Да за тобой столько косяков, что не поможет. Премию? Живешь один, баба от тебя свалила — куда деньги девать будешь? Одни проблемы себе нажил с этим складом.
— Оказалось, там Дон заправляет, — вклинился Виктор.
— Оказалось, блин! Да кому он нафиг нужен? Дон Панталоне, комедиант недоделанный… А с кем он за руку здоровается — ты знаешь? За кем замужем его дочери? С чьими отцами он вместе в школе учился и в универе дружил?
Виктор отрицательно помотал головой.
— Не знаешь, — продолжил Шеф. — А я знаю. И это очень серьезные люди. Думаешь, почему этого комедианта еще терпят? Его и без твоей идиотской выходки было за что взять.
— Влиятельные покровители?
— Да он у них в кармане во всеми потрохами. И свою игрушку они в обиду не дадут. Ни ты с ним ничего не сделаешь, ни я. Мне уже звонили насчет тебя…
И Виктор понял, что нет никакого информатора. Всё намного проще и циничнее. Дело принимало совсем скверный оборот.
— Я старый человек, — тихо продолжал Шеф. — Хотел до пенсии дожить, внуков понянчить. Есть что терять, не как ты — перекати-поле. Можно, конечно, поставить весь отдел в ружьё, навести шороху — но тогда меня отсюда попросят на следующий же день.
«Еще и оправдывается,» — подумал Виктор. — «А сам продался с потрохами.»
— В общем, стул возьми, садись, бери бумагу, пиши «по собственному», — сказал Шеф. — Тебе деваться некуда, мне тоже, так будет проще для всех.
Виктор не торопился. Он хорошо понимал, что это значит. Действующего сотрудника полиции может быть и не тронут — его коллеги, в случае чего, перетряхнут всё городское дно. Еще и со столицы подтянется какой-нибудь «следователь по особо важным» в немалых чинах, с группой поддержки. Это плохо для бизнеса и никому не нужно. А уволенного можно просто списать на бытовуху. Употреблял алкоголь непонятно с кем, и «на почве внезапно возникших неприязненных отношений»… Случай банальнее некуда, глубоко копать никто не будет. Действительно «проще для всех». Просто подписать себе приговор. Все кругом уже подписали, пришли к соглашению. Подписывай, не парься! Соглашайся! И сиди жди конца.
Виктор не был храбрецом. Но тут дело было даже не в храбрости, а в человеческой натуре. Не хотелось идти на убой, будто скотина. А вот вмазать рукояткой пистолета по кое-чьей лысине — хотелось очень. Шеф теперь — однозначный враг, щадить его смысла нет. А вот использовать еще можно…
— А если откажусь? — спросил Виктор наконец.
— Пойдешь «за несоответствие должности». За что-нибудь из длинного списка твоих художеств.
— И припрётся отдел собственной безопасности, — криво усмехнулся Виктор. — Потребуют кучу бумажек, в том числе объяснительную с меня. И что я там понапишу…
— Чертов сопляк, ты мне еще угрожать будешь? — закипел Шеф.
Виктор шагнул к столу, оперся на него обеими руками и навис над Шефом. Шеф попытался отъехать на кресле назад, но врезался спиной в перегородку.
— Н… ничего мне не будет! У меня всё схвачено!
— Есть еще журналисты, — спокойно добавил Виктор. —
