фыркнула рыжая, откупоривая пиво и делая жадный глоток. – Хорошо хоть «Все включено». Можно горести спиртным залить.
- Не увлекайся, - посоветовал демон. – А то станешь похожей на Збышека.
- Куда уж мне, - усмехнулась Астра. – И что с Леарией такое? Чего она говнится?
- Долго рассказывать. Она сейчас жутко занята. Сын внимания требует, в школе новый набор желающих стать демонами, еще и старая должность покоя не дает.
- Ты про «Глас темных»? – оживился я. – И что на сей раз? Ктулху из пучины вылезет и всех праведников в жопу тентаклями своими выебет?
- Збышек. Ты так и не научился. Задавай вопросы по порядку, - устало ответил Элигос. – Да, у Леарии было пророчество.
- И о чем оно?
- Сменим тему.
- Злой ты, дяденька. Год нас не видел и говнишься. А когда мы прощались, чуть соплями мою майку не испачкал.
- Мечтай, - отрезал он, неприятно усмехнувшись, после чего замолчал.
- А сынишка твой там как? – спросил я в надежде отвлечь демона от плохих мыслей. – Имя-то получил?
- Получил, - кивнул Герцог. – С… его сейчас Леария к поступлению готовит. Муки – предмет сложный и к нему нельзя подходить безответственно.
- Воистину, дружище. Ахиллес вон как-то вообще грешнику сосок оторвал и заставил его сожрать без соли. Дикое зрелище, я тебе скажу. Ну да ладно. Не бери в голову. Бери в рот. Не понравится, выплюнешь.
- Допиздишься ты, - миролюбиво огрызнулся демон. – Я уже отвык от твоих глупых шуточек. А в следующую встречу даже не вспомню.
- Эх, бля. Тысячу лет ждать, - вздохнул я, почесывая живот, который слабо бурчал, словно зовя меня отвлечься от беседы и закинуть внутрь чего-нибудь вкусного. – Когда ты вернешься, я в Джаббу Хатта превращусь. Посажу заиньку на цепь и буду языком пятый подбородок облизывать.
- Я тебе, блядь, посажу, - погрозила кулаком Астра. – На диету сядешь и каждое утро будешь плавать.
- Видишь, дружище, - кисло хмыкнул я. – У каждого свой Ад. Но всяк получше вашего Ада. Это я тебе точно говорю.
- Ладно, - выдохнул демон, бухнув кулаком по колену. Мы с Астрой удивленно на него уставились. – Леария мне этого не простит, а я себе не прощу, если не расскажу.
- Что расскажешь? Как ты в кастрюлю отлил и все на малого свалил? Забей. С каждым случается, - хихикнул я, но получив локтем под ребро от Астры, умолк.
- Есть способ, благодаря которому вы можете покинуть это место. Навсегда, - тихо произнес Элигос, заставив нас открыть от удивления рты.
- Что ты, бля, сказал? – тихо спросил я, когда молчание стало невыносимым и подвисло в воздухе, подобно гнилой груше, которая скоро свалится на землю, обрызгав всех фруктовой слизью. – Я не ослышался?
- Нет, Збышек, - мрачно ответил Элигос, поигрывая желваками. – Не все так просто.
- А просто вот нихуя не бывает, дружище. А иначе, какой в этом интерес? Никакого. Значит, поэтому Леария тебя пускать не хотела?
- Верно. А еще потому, что это опасно.
- Пф… удивил, - фыркнула Астра. – Опасности, блядь, повсюду. Я уж и не помню, когда их не было. Но жирненькому явно сказали, что он отсюда никогда не выберется.
- Никому не хочется, когда нарушаются догматы, - уклончиво ответил демон.
- Ты мне тут зубы не заговаривай, - буркнул я. – Является такой, весь умудренный опытом, и заявляет, что я могу слинять из этого милого места, которое давно уже обрыдло и заебало. На минуточку напомню, что души у меня считай что нет. Лишь маленькая искорка осталась, которая потухнет сразу, как только я отсюда слиняю.
- Тоже верно, - согласился Элигос, что-то тщательно обдумывая. – Ты слышал что-нибудь о книге святого великомученика Иоанна из Штральзунда?
- Нет, - удивился я. – Этих мучеников столько, что всех не перечитаешь.
- Он был монахом при монастыре святой Екатерины в Штральзунде…
- Дай-ка угадаю, - перебила демона Астра. – Он постился хуеву тучу времени, а потом поймал приход и ему открылось неебаццо крутое пророчество о том, как один жирный и лысый неформал съебется из мира, куда его засунули, чтобы он не помер?
- Почти, - Элигос шутку не оценил и, тяжело вздохнув, продолжил. – Этот монастырь в чем-то уникален. Монахи, которые в нем обитали, были более целомудренными и ревностными католиками, чем все прочие. Что уж говорить, они даже на заигрывания суккубов не велись, а все знают, что если суккуб заводит сладкие речи, то человек почти обречен. Эти монахи отличались небывалой стойкостью и верой.
- Уже интересно, - хмыкнул я, закуривая сигарету. – И что этот брат Иоанн узнал такого, что это взволновало твою супругу?
- Он узнал, что душа человеческая бессмертна и не может сгинуть без следа, - ответил Элигос, наблюдая за нашей реакцией. Мы молча слушали, переваривая сказанное. – Остается маленькая частица, уголек, который можно вновь зажечь.
- Как у меня, - кивнул я. – И как, бля, его зажечь? Зажигалкой подпалить или мир спасти еще разок?
- Нет, Збышек, - улыбнулся демон, - мир спасать не нужно. В этот раз придется думать о самом себе.
- О, ну с эгоизмом у лысого все в порядке, - фыркнула Астра. – Он как-то бобов нажрался, несмотря на мои просьбы этого не делать. Еще и заявил, что он мужчина и делает, что хочет. Ну и во время очередного пердежа, я ему зажигалку под жопу сунула…
- И спалила мне к ебеням волоски на заднице, - вставил я. – Клэнси и Тутси теперь вряд ли вырастут снова.
- Пиздец, - констатировал Элигос, беззастенчиво покатываясь со смеху. – Ты действительно неисправим, Збышек.
- Ну а хули, дружище. Что естественно, то не без оргазма. Что там дальше, про огонь души и всякий сатанизм?
- Если говорить кратко, то душу, даже уничтоженную, можно восстановить.
- И что для этого надо?
- Найти начало и конец.
- Конец искать не надо. Он тут, в трусах, - буркнул я и извинился, когда у Элигоса заполыхали красным глаза. – Тише, дружище. Умерь свою ебанашечку. Не время ломать мяконького меня.
- Язык бы тебе оторвать, - размечтался демон. – Но это успеется. Итак. Если ты закончил меня перебивать, то
