одежды весна. В ней что-то зарождается, тихо ликует, но пока это незаметно, скрыто от глаз.
И третий лик — весна распускает ярко-зеленые рукава, укрывает землю цветистым одеялом, щедро разбрасывая желтые, красные, синие, розовые пятна вокруг.
Правда, все это касается только настроения фильмов, их атмосферы, цветовой и звуковой палитры. Сюжеты будут, конечно же, не об этом. Пока что Ское, словно художник, подбирал нужные краски, которые он нанесет легкими мазками на кинохолст.
— Ское! — позвали с улицы. Мальчик посмотрел вниз в щель окна. Вадим стоял у подъезда, задрав голову. Лицо его было серьезным и решительным.
— Заходи, — крикнул Ское. Вадим кивнул, и Ское пошел открывать дверь.
— Это ты прилепил скотчем тюльпан к Никиной двери? — с ходу спросил Вадим, переступая через порог.
— И тебе привет, — ответил Ское. — Как поживаешь?
— Ты или нет? — настаивал Вадим, глядя на него из-под насупленных бровей.
— Нет. А что? — Ское улыбнулся. Его забавлял сердитый вид друга.
— Я тебе не верю, — хмуро заявил Вадим.
— Почему?
— Потому что кто еще мог додуматься до такого?
— Кто-то додумался. И это был не я, — спокойно ответил Ское. — Расскажи.
— Нике кто-то подарил тюльпан, прилепив его к двери скотчем и оставив в подъезде белые следы, которые обрывались у самой двери, будто бы он сразу после этого исчез. Ника назвала его человеком-невидимкой.
— Интересно, — задумчиво протянул Ское. — Да, действительно, интересно. Человек-невидимка.
— Тебе интересно, как у меня девушку уводят?
— Успокойся, это всего лишь цветок.
— А это что такое? — Вадим взял со стола три листка с текстом — сказку, упавшую с неба.
— Тебе сказать правду или правдоподобную версию? — поинтересовался Ское, усмехнувшись.
— Давай правдоподобную.
— Это я написал.
— Ясно. А правда тогда какая?
— Я шел по улице, любуясь небом и ручейками, и вдруг вижу дверь с надписью «Жизнь — это фантазия». Зашел в нее. Блуждая в потемках, наткнулся на другую дверь. Отворив ее, оказался с другой стороны дома, во дворе, и тут же на меня с неба посыпались эти листки. А в них очередная сказка.
— Первая версия мне нравилась больше. Скажи, почему сюжеты всегда падают на тебя с неба то в прямом, то в переносном смысле?
— Это не сюжет, а просто сказка.
— Но ты же сделаешь из нее сюжет для фильма, как обычно?
— Она незаконченная.
— Тогда тебе стоит побродить по подъездам в ожидании, когда упадет оставшаяся часть. Я уже понял эту систему. Почему на меня ничего не падает с неба?.. — Вадим взглянул пристально в глаза Ское: — Это точно не ты прилепил тюльпан?
— Точно, Отелло. Лучше подарил бы сам цветы, чем выяснять, кто сделал это за тебя.
— Ладно, пошли, — буркнул в ответ Вадим.
— Куда?
— Искать дверь с надписью «Жизнь — это фантазия». Хочу это видеть.
8
Ребята прошли по улице Менделеева, по одной и по другой стороне. Никаких табличек на дверях подъездов не наблюдалось.
— Ты помнишь дом? — спросил Вадим.
— Да, вон тот, — указал Ское на небольшое трехэтажное здание. — Но подъезды в нем на этот раз только со стороны двора.
— Тогда пойдем во двор.
Друзья осмотрели двор, зашли в каждый из подъездов, но ничего странного не заметили. Подъезды были обычные, с неба ничего не падало.
9
Ника глянула в окно. Надпись, сделанная Вадимом в декабре («Ника, я люблю тебя»), давным-давно была занесена снегом, закручена метелью, а сейчас следы ее окончательно растаяли и утекли журчать по улицам. Вадим сказал тогда, что все это шутка, эта надпись на снегу. А потом стал провожать Нику до дома.
Девочка вспомнила, как они молча доходили до ее подъезда, прощались, и Вадим покидал ее двор, не оборачиваясь. Ника не понимала, зачем все это нужно.
— Хватит ходить за мной, — не выдержала она однажды, на что Вадим пробурчал:
— Ноги мои, асфальт общий. Хожу куда хочу, — и взял ее за руку.
— А рука моя! — Ника вывернулась, отняла руку, положила ее в карман и не вынимала, пока не оказалась в подъезде. Вадим, немного помедлив, зашел следом, догнал ее у двери. Ника уже вставляла ключ в замок.
— Что еще? — спросила девочка, повернувшись к нему.
— Почему? — спросил он, глядя на нее в упор.
— Что — почему? — не поняла Ника.
— Почему ты так сказала?
— Как сказала? Ты о чем?
— Ты сказала: «Хватит ходить за мной».
— Потому что это глупо.
— Глупо? — Вадим рассердился. — Глупо?! — повторил он громко, и звук его голоса разошелся гулом по подъезду. — Сам знаю, что глупо, — признал он уже спокойнее. — С удовольствием провожал бы кого-нибудь другого, а не тебя. Ту же Митрофанову, например.
— Вот и провожай Митрофанову! — заявила Ника и дернула за ручку дверь. Но Вадим толкнул дверь обратно, и та снова захлопнулась.
— Да не нужна мне твоя Митрофанова, — выпалил он. — Мне ты нравишься.
— Что-что? Ты не заболел? — съязвила девочка и поднесла руку к его лицу, чтобы в шутку пощупать лоб. Она думала, что он дернется, отстранит ее руку, но Вадим даже не двинулся. Ника приложила ладонь к его лбу, а он смотрел ей в глаза неотрывно. Ника смутилась и убрала руку. — Ты серьезно?
— Будешь моей девушкой?
Девочка смутилась еще больше. Никто раньше не предлагал ей такого. Ей захотелось юркнуть в квартиру, спрятаться. Она нащупала у себя за спиной спасительную ручку двери.
— Я подумаю, — ответила наконец Ника, бросила быстрый взгляд на Вадима и скрылась в квартире.
Всю следующую неделю после того разговора Ника убегала из школы раньше всех. Шла домой другой дорогой, не как обычно, и, оглядываясь по сторонам, забегала в подъезд.
— Трусиха, — Вадим простоял возле ее двери полчаса в ожидании, пока Ника петляла по улочкам, запутывая следы. И вот она появилась, остановилась посреди лестницы и смотрит на него растерянно. — Да или нет?
— Я еще не решила, — Ника опустила глаза. Вадим подошел к девочке, встал на ступеньку выше, напротив нее.
— А если бы это Ское предложил? Долго бы думала? — жестко спросил он.
— Ское тут ни при чем…
— Тогда в чем дело? Я тебе настолько противен? — с неожиданной грустью в голосе спросил Вадим. Ника подняла на него глаза. Он печально смотрел на свою руку, сжимающую перила. — Ладно. Я все понял, — Вадим в последний раз пожал перила и отпустил их. Он уже собрался уходить, как вдруг Ника рывком поднялась на ступеньку, на которой стоял он, быстро поцеловала его в щеку и убежала по лестнице вверх.
«Зачем я это сделала?» — думала Ника дома, забравшись с ногами
