которой Айвазовский сожрал бы свою кисточку.
На громадных волнах застыли хлопья грязно-белой пены. Казалось, еще мгновение, и волны на листе оживут под кистью и выплеснутся не то, что из рисунка — из экрана!
А чертенок все добавлял штрихи серого и черного, создавая тени и глубину, чтобы подчеркнуть мощь и величие стихии. Крохотные глаза сверкали от удовольствия.
В конце концов, чертенок остановился, чтобы полюбоваться своим творением. На альбомном листе перед ним раскинулось бурное (пусть и застывшее) море, полное энергии и движения.
Удовлетворенно кивая, существо делает последний штрих и, довольное своей работой, отступает назад, оставляя за собой шедевр красок.
— Он рисует, что я хочу, — горделиво говорит некто за кадром, и смущенно добавляет. — Я раньше тоже рисовал, но почему-то всё хуже получается.
Зато рисунки с каждым разом расцветали. Чертёнок карандашиком, красками и даже простым углем творил настоящую магию на бумаге, на белой стене, на холстах. Рисовал «ну ты знаешь, ту девушку, которая по соседству со мной жила» — безумно красивую школьницу. «Этот, э-э… Э-э…» — холм, усеянный алыми маками.
Видео состояло из десятка нарезок видеозаписей, сделанных в разные дни. С каждым разом картины становились все лучше, с каждым разом лексикон закадрового художника становился все беднее.
Чертёнок поблескивал умными глазенками.
На последнем видео закадровый голос смущенно признался зрителям, что почему-то забыл, как включать камеру и полтора часа разбирался, как это сделать.
Рисунок горного заката вышел изумительным. Но когда чертёнок закончил, на его голове вырос ещё один рог, а за кадром кто-то испуганно мычал и плакал. Экс-художник разучился даже говорить.
— Его родственники выложили видео, — объяснил парень. — Говорят, художник идёт на поправку. Если раньше только мычал и истерил, то теперь радуется, когда к нему в палату приходят родители. Врач утверждает, что мужик уже начал различать на картинках собачку и слоника. Вот и прикинь: мужика эта тварь выпивала почти три дня. Куча времени, конечно, и на сильный Кошмар не тянет, но от этого история не становится менее страшной, а способности твари — менее ужасными.
Я представил, что может сделать разумный Кошмар типа этого чертенка, если разберется в устройстве нашего общества и станет влиять на умы, не отупляя людей. А ведь его сила будет расти, если я правильно понял появление нового рога.
Я выругался. Мне было почти плевать на незнакомых мне людей, но где-то там находились мои родные, насчет которых я не беспокоился, стоило им уехать из города. И защитить их от эфемерной угрозы я ну никак не мог.
Глава 2
Следующим пунктом в моем плане была затянувшаяся прокачка бинта, поэтому я начал искать лейтенанта, который разбирался с определением людей на зачистки. Военного я нашел в кинотеатре, возле огромной карты Красноярска. Вокруг него уже столпились четыре искателя, из которых я знал только Владоса.
— … кстати, сейчас будет анекдот про нюанс, — продолжал разговор лейтенант, когда я вошел. — Вы знаете, что любые Кошмары очень быстро приходят в себя?
— В каком смысле? — озадаченно спросил незнакомый искатель.
— У тварей с Островов бешеный метаболизм. Если вы увидели где-то истощенную собачку, которая даже бегать не может, настолько ослабела, что едва ходит, киньте ей килограмм мяса, налейте пару литров воды, и спустя десять минут на вас набросится боеспособный Кошмар. Конечности они такими темпами не отращивают, но набрать десяток килограммов за сутки усиленной кормежки могут легко.
Лейтенант механически достал пачку сигарет, вытянул одну оттуда. Потом, видимо, понял, что стоит в помещении кинотеатра, а не в курилке, и с сожалением засунул сигарету обратно в пачку.
— И если обычные животные начинают жиреть при излишней кормежке, у этих тварей нет свойства запасать жир на будущее. У них нет таких понятий, как «предел мышечной массы», «предел мышечного роста». Даже генетика не столь важна. Более того — когда скальный пес нажрется до размеров накачанного анаболиками алабая, и кажется, что дальше расти уже некуда, тварь будет отращивать чешую, колючки, как у дикобраза, начнет ускоряться, либо просто пойдут в рост кости, а следом — новое мясо. В редких случаях добавляются какие-нибудь сверхспособности. За пределами городской зоны Кошмары превращаются в относительно обычных животных, но в пределах Красноярска витает какая-то энергия, которая подстегивает их рост.
— А обычных животных эта энергия касается? — поинтересовался Владос.
— Нет данных, — качнул головой лейтенант. — При эвакуации люди тащили с собой кошек, собачек, но выглядели животные нормально и на людей не бросались. Может, для изменений нужно больше времени, не знаю… Тем не менее, пока мы с вами вывозили жителей, зоозащитники умудрились эвакуировать зоопарк «Роев Ручей», так что не получится встретить на улицах Красноярска мутировавшего медведя. Так вот, к чему это я о собаках разговор завел. Возьметесь истребить скальных псов? Желтый уровень угрозы: от пяти до десяти особей, каждая однозначно будет крупнее, чем вы на Островах встречали.
— Они же поодиночке охотятся, — заметил Владос.
— С чего ты взял? Это на ваших островах они охотятся поодиночке, потому что поодиночке на этих островах сидят. Скальные псы неплохо действуют в стаях.
— Ну тогда мы оставим эту задачу кому-нибудь более умелому, — слился Владос. — Вон, Артур стоит, любитель подвигов. Ему и назначьте. А нам четверым что-нибудь полегче, мы не такие герои.
Ходили слухи, что Владос попытался подкатить к Софе, та его отшила. Потом попытался пригласить Галю посмотреть на кровать, но и там ему не перепало. Вдобавок ко всему, Егор что-то растрепал между парней: хоть я слухов и не слышал, Владос смотрел на меня весьма недобрым взглядом. Да и ситуация с девушкой-целительницей, которую накачали наркотиками и снимали на видео, наверняка повлияла на настроение парня.
Мелкий укол от коллеги я пропустил мимо ушей. А вот когда лейтенант посмотрел на меня и предложил:
— Возьмешься?
— Да можно.
Я зашел как раз потому, что хотел взять любую зону для зачистки. Скальные псы подходят ничуть не хуже других Кошмаров, а узнать, где сидит целая стая — вообще прекрасно. Не придется запоминать несколько мест и летать по всему городу.
— Кого возьмешь с собой?
— Один справлюсь.
Лейтенант хмыкнул, покачал головой, но сделал пометку в блокноте.
— Как знаешь.
В принципе, больше мне здесь стоять смысла не было, поэтому я благожелательно кивнул Владосу и ушел.
Руны для ритуала уже были начерчены ножом на полу спальни
