нанести мне раны, несовместимые с жизнью, я развернулся и забежал в подъезд, бросил портфель в тёмном тамбуре между подъездными дверьми и поднялся по трём ступенькам к лифту.
В этот момент из него выскочил именно тот человек, фото которого я видел в архивном деле. Сам, собственной персоной, тот самый персонаж, которого сегодня должен был изображать я. Японский городовой!
Мне хватило одного мгновения, чтобы узнать глубоко посаженные, горящие ледяным пламенем глаза, крючковатый нос и иссиня-чёрную шевелюру. Сердце оборвалось и тут же начало молотить, как сумасшедшее. Мне резко стало безразлично, видение это, бред или галлюцинация.
Он окинул меня цепким взглядом и, быстро ковыляя мимо, засунул руку в карман короткой импортной куртки. Там, вероятно, лежал выкидной нож. Моего героя… ну, то есть того парня, которого он замочил, этот пират не знал, и интересовал его только портфель…
Да похеру! Сразу, как только он проскочил мимо, я с разворота, со всей молодецкой дури, от всей, практически, души долбанул ему по затылку. Размахнулся, как в замедленной съёмке, отвёл руку до предела назад, и, вложив в удар весь свой вес… хрясь! В затылок!
Мне казалось, что действую я непростительно медленно и бью до ужаса слабо, но бандит молча, не проронив ни звука, рухнул вниз. Он спланировал со ступенек и жёстко приземлился на бетонный пол подъезда. С грохотом. Как кит. Как мешок с картошкой. Двери лифта тут же с шумом закрылись, будто театральный занавес. Антракт…
Времени на размышления не оставалось. Мимоходом я отметил, что Михалыч был неправ, когда говорил, будто я похож на этого урода, и бросился к двери. Я выскочил в тамбур, подобрал портфель, запихнул под левый борт расстёгнутого пальто и выскользнул во двор. «Волга» стояла напротив. Чиркнув взглядом по машине, я с независимым видом двинул вдоль дома к арке, прижимая портфель локтем и придерживая снизу через карман.
Кое-как сдерживая себя, чтобы не побежать, я дошёл до проезда, свернул в проём и… и рванул со всей прыти. Помчался, как говорится, так, что пятки засверкали.
То, что боли в ноге не было, весьма убедительно говорило о воздействии на меня каких-то веществ. Либо… либо ещё кое о чём. Говорило о том, о чём и подумать было дико и странно.
Миновав задний двор гастронома и обогнув его торец, я выскочил на улицу и рванул к автобусной остановке со стоящим на ней тёмно-жёлтым «Икарусом». Нужно было поднажать. От напряжения по бёдрам разлилось жжение, дышать стало тяжело, но опасность, придала сил.
В самый последний момент я вскочил на подножку автобуса, успел схватиться за торчащую посередине трубу поручня, залитого кремовым пластиком, и тут же получил по лопаткам. Задыхаясь и, ртом глотая воздух, я обернулся, глядя в вытянутые эллиптические окошки, ударивших меня дверей, и увидел человека, бегущего к автобусу.
Это был человек, фотографий которого в деле не имелось. Совершенно точно. Но, так же точно было и то, что он принадлежал к банде, похитившей дочь директора гастронома. Вот этого, кстати такого натурального, совершенно советского и даже легендарного гастронома, витрины которого прямо сейчас мелькали за окнами автобуса.
Этого человека минуту назад я видел в той самой «Волге». Поняв, что «Икарус» догнать не удастся, он резко остановился. Высокий, светловолосый, лет сорока… Я успел разглядеть квадратную челюсть и кроссовки.
Постояв мгновенье, он повернулся на сто восемьдесят градусов и рванул обратно. А это могло значить только одно. Сейчас он впрыгнет в машину и помчит за автобусом. И чем это будет чревато лично для меня? Ударами финкой в область печени? Не исключено и даже вполне вероятно.
Я прошёл к заднему окну и, поймав пристальный взгляд старушки в старенькой норковой шапке, уверенно соврал:
— Проездной.
Пассажиров было мало и, кроме неё, внимания на меня никто не обратил. Взявшись за поручни, я уставился в окно. Белой «Волги» на горизонте пока не было. Проехав остановку и, понимая, что чем дальше я уеду, тем меньше шансов остаться незамеченным, когда открылись двери я немедленно выскочил наружу.
На противоположной стороне широкого Ленинградского шоссе виднелся пустырь и недостроенные здания. Быстро добежать до них шансов не было, поэтому я метнулся к двум, стоящим поблизости свечкам семнадцатиэтажек. Добежав, чуть притормозил, осматривая дорогу и увидел её.
«Волга» неслась на всех парах. Я подумал, что возможно, её пассажиры, а их по показаниям девушки с коляской было, кажется, двое, захотят проверить, не вышел ли я на этой остановке. Поэтому, не дожидаясь подтверждения своей догадки, я бросился за угол, потом за другой и понёсся к длиннющему дому, стоящему под углом к шоссе.
Я летел, делая семимильные шаги и надеясь, что мои преследователи не успеют подъехать к выходу из перехода раньше, чем я добегу. Я оказался проворнее. Подбежав к косому дому, я пошёл вдоль здания. Когда сзади послышался звук двигателя, я был у третьего подъезда. Недолго думая, я открыл дверь и нырнул внутрь.
Поднялся на два пролёта и встав так, чтобы не быть увиденным снаружи, посмотрел в окно. Белая волжанка медленно ехала вдоль дома. Бляха-муха, если это был сон или галлюцинация, то, надо сказать, можно было легко обмануться, поскольку видение и реальность ничем не отличались.
Я ущипнул себя за руку, за мягкое место между большим и указательным пальцем и едва не заорал от боли. Почему же тогда нет боли от протеза. Я так бежал, что… Блин… Снова присев и закатав штанину, внимательно изучил свою ногу. Именно, что ногу, а не её металлический заменитель.
Сняв ботинок, я стянул и носок, для верности. Нога выглядела абсолютно живой. Хм… Для чистоты эксперимента я её тоже ущипнул и снова почувствовал боль. Ёлки! Нога была настоящей. Я снова обулся и похлопал себя по карманам.
В правом кармане брюк нашёлся плоский, подвешенный на колечко, ключ от английского замка. На том же колечке болтался дюралевый номерок с выбитым числом сто двадцать восемь. Хм… Сто двадцать восемь.
Во внутреннем кармане пальто оказался паспорт и командировочное удостоверение. Капец! Как так? Я же этого парнишку в сценарий не вводил! Хронометраж не позволил, да и его появление ничего ровным счётом не меняло. Случайный персонаж… Упомянул и только…
Я развернул командировочное. А. П. Жаров, специалист отдела снабжения швейной фабрики «Комсомолка», г. Верхотомск. Да, всё верно, командирован в Москву на шёлковый комбинат имени Розы Люксембург.
Билет на самолёт Москва-Верхотомск на девятое марта. Дата в билете вписана ручкой, год не указан… Я открыл паспорт. СССР, не тяп-ляп… Ага… Опять
