тон Неро внушает полное послушание. Это тон человека, ослушаться которого было бы идиотизмом.
Это тон убийцы.
И моего нового мужа.
Дешевое серебряное кольцо на моем пальце горит почти так же сильно, как и колено, пока мы едем к Walgreens. На парковке он оставляет меня одну в грузовике, снова закрепив молнию. Ему не нужно было беспокоиться. Безнадежность моего положения наконец-то стала очевидной. У меня нет ни документов, ни денег, ни телефона. Я измучена. Мое тело так близко к тому, чтобы сдаться.
Невада находится недалеко от Калифорнии, и отсюда я, вероятно, смогу добраться до Дел автостопом, но я не стану рисковать, чтобы она попала в поле зрения «Железных хищников». Я не стану отвечать за то, что из-за меня погибнет еще один человек.
Жгучая боль пронзает мою грудь.
Сэму не нужно было умирать. Он мог уйти через черный ход и спастись, когда в доме появился дядя Лайл. Он должен был спастись.
Вместо этого он сражался. Сражался, чтобы защитить меня, чтобы выиграть время, хотя мы оба знали, что шансы складываются против нас. Его храбрость стоила ему жизни, и чувство вины, которое я несу, тяжелее любых цепей, которыми мог бы связать меня Неро.
Возможно, мне следовало бы злиться на Сэма-Сандро за то, что он все это время лгал мне. Но когда я думаю о нем, во мне нет злости. Только печаль. Та, что оставляет после себя неизгладимый шрам, который никогда не исчезнет.
Пассажирская дверь открывается. Неро освобождает меня от ручки и бросает к моим ногам два пластиковых пакета. — Принес нам немного еды и воды.
Я беру его под руку. Он напряжен, как свернутая пружина. Под глазами у него темные мешки. Мы поехали прямо из мотеля, где он меня нашел, в Вегас, останавливаясь лишь дважды, чтобы сходить в туалет и купить еды. Я спала по нескольку часов то там, то здесь, но он не спал по меньшей мере двое суток.
Не знаю, как он еще функционирует.
В моей голове появляется нотка беспокойства за него, и это так злит меня, что я прикусываю язык так сильно, что из него течет кровь.
Что со мной не так? Мне должно быть все равно, выживет он или умрет, учитывая то, что я о нем знаю.
И все же тебе не все равно.
Он достает из одного из пластиковых пакетов бутылку воды. — Повернись сюда и придвинься к краю сиденья. Мне нужно очистить царапину на твоем колене.
— Просто дай ее мне. Я справлюсь.
Я пытаюсь взять бутылку, но он выхватывает ее у меня из рук.
— Я сделаю это, — говорит он, его глаза прикованы к ране.
— Почему? — требую я.
Его челюсть напрягается, и он не смотрит на меня. — Я собираюсь снять нам комнату на ночь. Нам обоим нужно выспаться, прежде чем мы поедем в Нью-Йорк.
Обещание постели заставляет меня бороться, и я двигаюсь на своем месте, как он и просил. Он опрокидывает бутылку и льет воду на кровавую царапину. Я шиплю от жжения.
Он морщится. — Прости. Я знаю, что это больно. Я быстро.
— Почему ты все еще делаешь вид, что тебе не все равно? Твоя уловка закончилась. Тебе больше не нужно притворяться.
Он отставляет воду, разрывает антисептическую салфетку и осторожно протирает рану.
— Я никогда не притворялся, что ты мне небезразлична, — тихо говорит он.
Ложь.
По моей щеке скатывается слеза. Всю мою жизнь меня окружали лжецы. Люди, которые меня подводили.
Я думала, что он другой.
Но он такой же, как все.
ГЛАВА 2
НЕРО
Мы с Блейк пересекаем границу Аризоны и останавливаемся в местечке под названием «Bear Trail Motel». Когда ты на пределе сил, даже помойка с таким названием начинает казаться гостеприимной.
Один взгляд на карту говорит мне о том, что я уже знал: мы находимся посреди чертова нигде, окруженные лишь милями пустой пустыни.
Я бы предпочел продолжить движение, чтобы поскорее добраться до Нью-Йорка, но я слишком измотан, чтобы доверять себе за рулем. Последнее, что мне нужно, — это попасть в аварию.
Я и так подвергаю Блейк опасности.
Ее ноздри раздуваются, когда я пристегиваю ее запястье к дверной ручке. — Разве это необходимо? Мы в глуши.
Она права, но я не собираюсь рисковать после ее последней попытки сбежать.
— Я сейчас вернусь, — говорю я.
Она не отвечает.
Чувство вины захлестывает меня, когда я вхожу в ярко освещенную приемную. Я веду себя так, как будто у меня все в порядке, потому что я должен доставить Блейк в безопасное место, но я никогда не чувствовал себя хуже за всю свою жизнь.
Я был так увлечен тем, чтобы найти ее и увезти подальше от Лайла, что не подготовился к тому, что произойдет потом.
Возможно, какая-то часть меня надеялась, что она не отвернется от меня, когда узнает, кто я такой. Что, несмотря на то что она называет меня новым именем, она все равно будет смотреть на меня и видеть мужчину, с которым встречалась последние несколько недель.
Это было несерьезно.
Неужели я действительно ожидал, что она смирится со всей той ложью, которую я ей говорил? Неужели я думал, что она простит меня за то, что я разжег этот огонь?
Я не могу винить ее за то, что сейчас она хочет оказаться как можно дальше от меня, но это просто невозможно.
Мы теперь связаны друг с другом. На всю жизнь.
Какой бы короткой она ни была, учитывая то, что меня ждет.
Я выдыхаю.
Какая-то эгоистично-собственническая часть меня любит видеть кольцо на ее пальце, но я знаю, что мне бы это нравилось гораздо больше, если бы мне не пришлось принуждать ее к этому.
Вместо слез радости в день свадьбы она сдерживала слезы печали. Она заслуживала того, чтобы стоять у алтаря в потрясающем платье, а не в поношенной одежде с синяком на щеке.
Я украл у нее эту возможность. Так же, как я украл множество других вещей.
Наверное, она с облегчением узнает, что срок годности нашего брака стремительно приближается.
Может быть, после того как Ферраро позаботятся обо мне, она найдет способ снова стать счастливой.
Пожилая администраторша за стойкой регистрации не задает лишних вопросов, прежде чем вручить мне ключ. — Номер одиннадцать
— Спасибо.
Я беру ключ и выхожу на улицу.
Мы не можем оставаться здесь надолго. Восемь часов, а потом мы должны снова отправиться в путь. Мне нужно вернуться в Нью-Йорк
