— Мы пришли сюда не для того, чтобы слушать лекцию по истории, — раздраженно заметил глава доминиканской полиции.
— Нет, конечно! Но нам показалось, что информация о некоторых обстоятельствах, каковой мы располагаем, может помочь вам в решении возникшей у вас проблемы.
— Продолжайте, — попросил посол.
Оливер напомнил, что необычная треугольная подпись адмирала сотни лет давала широкий простор для толкований исследователям и историкам. И до сих пор не существует трактовки, удовлетворительно объясняющей символы, из которых состоит эта подпись. Однако именно так Колумб подписывался в письмах своему сыну.
Участники совещания могли убедиться, что вершину треугольника в факсимиле адмирала образуют три буквы S с А в центре. Строчкой ниже шли X, М, Y. Все буквы были заглавными. Их окружала россыпь точек и росчерков, расшифровать которые пока еще никому не удалось.
Однако, как отметил детектив, самое важное содержалось в основании треугольника: Xpo FERENS.
— Если опустить точки и другие символы, то подпись Колумба читается следующим образом:
— У нас в стране тоже много лет изучат подпись адмирала, хотя ученые пока не пришли к определенному заключению относительно ее смысла, — вставила госпожа министр, пытаясь понять, к чему клонит Оливер.
— Мы могли бы назвать эту подпись логогрифом,[5]возможно, расположенным иероглифическим блоком, — пояснил испанский детектив. — То есть она представляет собой загадку, которой некто решил теперь воспользоваться, чтобы засвидетельствовать факт кражи по причинам, нам неизвестным.
— В последнее время выдвигались теории, что, вероятно, речь идет о некой религиозной формуле. Это связано с предположительно еврейским происхождением Колумба или удостоверением его католического вероисповедания. В любом случае полной ясности пока нет, — подытожил посол.
— Важно подчеркнуть, что Колумб придавал большое значение своей подписи, причем настолько, что повелел наследникам копировать ее после учреждения майората. Вопреки мнению отдельных историков, считающих, что треугольная подпись есть не более чем плод причудливой фантазии адмирала, большинство думают, будто Колумб хотел оставить наследникам своего рода послание, распорядившись в завещании, чтобы все его потомки подписывались так же, — добавил детектив.
— А что думаете вы? — спросила Альтаграсиа.
— Не спорю — Колумб действительно мог оставить тайное послание, и его подпись, скопированная последующими поколениями, продолжает нести какую-то важную информацию, — задумчиво ответил Андрес Оливер.
Посол поднялся на ноги и с серьезной миной заявил:
— Мы рассчитывали на открытое сотрудничество с вами. В том числе мы надеялись выяснить, что произошло в доминиканском мавзолее и почему кто-то соблазнился костями, вместо того чтобы завладеть предметами из обширнейшей коллекции хранящихся там же реликвий.
— Все это чрезвычайно мило, сеньоры, — громогласно возмутился начальник доминиканской полиции. — Но при чем тут пропажа из мавзолея? И в частности, сеньор Оливер, чем вызван лично ваш интерес, а также интерес испанской полиции к краже праха в нашей стране?
— У нас украдены останки Колумба. И на фасаде кафедрального собора Севильи тоже красуется его подпись, в точности как у вас.
Оливер свернул экран. Присутствующие снова принялись жарко перешептываться.
Глава 3 САНТО-ДОМИНГО
Он был высок ростом, выше среднего, лицо имел удлиненное и внушающее почтение, орлиный нос, серо-голубые глаза, кожу белую с красноватым оттенком; в юности борода и волосы его были рыжеватыми, но очень скоро в трудах поседели.
Фернандо Колумб.
История жизни адмирала. 1537 год
Телефон Эдвина Тавареса назойливо зазвонил, когда он смаковал заслуженный стаканчик полуденного рома на улице Эль-Конде. Телефонная трель вывела из транса многочисленных посетителей, завороженно созерцавших нескончаемое дефиле персон самых разнообразных рас и типажей. Главная торговая улица города представляла собой идеальный подиум, где доминиканки имели возможность продемонстрировать безупречную фигуру. Походка соотечественниц всегда напоминала Эдвину плавное покачивание пальм на прекрасных пляжах, омываемых Карибским морем.
Собравшись уходить, он отметил, что за короткое время, проведенное им в баре, небо успело затянуться тучами. По свинцово-серому цвету облаков он определил, что дождь неминуем. Он не сомневался: доминиканцы, умирающие от удушливой жары, встретят ливень с восторгом.
Эдвин находился в двух шагах от кафедрального собора и консисторского зала муниципалитета Санто-Доминго, куда Альтаграсиа Беллидо пригласила его для рабочей встречи с испанским детективом Андресом Оливером. Таварес оплатил счет и неохотно надел пиджак.
Белое здание располагалось на пересечении улиц Эль-Конде и Архиепископа Мериньо, в центре колониальной зоны. Оно представляло собой еще один символ славного доминиканского прошлого и образец зодчества, повышавший архитектурную ценность Первого из городов Америки. Испанцы основали на этом месте первый городской совет Нового Света. Поднимаясь по лестнице, он рассматривал старинные фрески на стенах, представлявшие сцены из истории колонизации: одни картины изображали, как испанцы несли свет Евангелия индейцам, другие — как воевали с ними. Таваресу пришло вдруг в голову: что, если преступление, которое они в настоящий момент расследуют, связано с теми давними событиями и с людьми, принимавшими в них участие пятьсот лет назад?
На подступах к главному кабинету консисторского зала его встретила ассистентка министра и проводила в соседнее помещение — конференц-зал. Ступая по узкому проходу, Эдвин увидел, что в конце зала его дожидаются Альтаграсиа Беллидо с испанским детективом.
— Позвольте сказать вам, сеньоры, что синдик[6]Санто-Доминго предоставил в наше распоряжение это помещение, включая три отдельных кабинета и конференц-зал, где мы будем работать вместе до конца расследования, — сообщила женщина.
Кабинеты были достаточно просторными и к тому же оборудованными компьютерами и принтерами. В каждом из них на самом почетном месте висели большие фотографии в рамках: везде был запечатлен президент — в различных позах.
— Также мне хотелось бы довести до вашего сведения, что президент Доминиканской республики направил письмо министру культуры Испании, предлагая свою всестороннюю помощь для успешного решения настоящей проблемы в интересах обеих стран.
