надо с операторами, режиссером договориться, а у меня с испанским— сам знаешь.
— Только чур без телевизионной терминологии.
— Договорились. С меня пиво.
— Дешево. Я тут бар успел присмотреть. Там столько всякой морской нечисти — пальчики оближешь.
Знакомлюсь с коллегами. Прошу Колесника перевести мои просьбы режиссеру.
— Видите, развешаны флаги. Мне нужна панорама, первый кадр, чтобы дать цветовое пятно из знамен. Это крупно. Перевел? — обращаюсь к Колеснику и продолжаю: — Затем сразу три ковра и крупным планом центральный помост. На нем Иван Ярыгин будет бороться, не так ли?
— Сейчас посмотрю, подожди, — просит Леонид, доставая расписание пар. — Точно.
— Леня, — прошу я его. — Операторы пусть тоже внимательно послушают. Им ведь впервой борьбу показывать придется. Они небось кроме футбола ничего и не нюхали.
— Си, си, сеньор, — закивали молодые парни. — Фузбол, фузбол.
— Так вот переведи: здесь завязка действия происходит на площади, измеряемой буквально сантиметрами. Вот я прохожу в ноги. — Увлеченный объяснением, хватаю режиссера за бедро. Его преклонный возраст мешает мне показать по-настоящему суть происходящего на ковре. — Извините, — прошу оторопевшего от неожиданности режиссера. — Словом, если показывать сверху, да еще общим планом, зрители подумают, что борцы застыли. В этот момент необходимо дать только бедро и кисти, пытающиеся его обхватить. Тогда телевизионные болельщики поймут напряженность поединка. Повтори им, Леня, еще раз. Это главное.
Колесник добросовестно разъясняет сказанное еще раз.
— Вопросы будут? — спрашиваю я бригаду. Режиссер выстреливает в меня целую тираду.
— Чего он хочет? — интересуюсь у Леонида.
— Спрашивает, какие пары надо показывать.
— Вот список. По ходу изменения будут — скажу.
Поднимаемся на самый верх в комментаторскую кабину. Тут вся моя техника: телефон, монитор, наушники, микрофон.
— Леня, учти, начну работать — ни звука. Веди себя как в строю. В случае чего руку на колено положи, тогда выключу микрофон. На, возьми листок чистой бумаги, баллы будешь помогать считать.
Сейчас начинаю… Внимание! Москва! Аппаратная в Останкине! Приготовились! Мотор!
— Слушай, — зашептал Леонид. — Еще можно слово молвить, а? — Прикрываю головку микрофона ладонью; киваю. — Смотри, — Леонид показывал взглядом на Ивана Ярыгина. — Сколько каторжного труда другие кладут и не доходят-таки до пьедестала. А этот мужичок-сибирячок за три года стал чемпионом.
Колесник вроде как подслушал мои мысли. Но моя ладонь легла ему на колено. Он, поняв, замолчал.
— Добрый вечер! Мы приглашаем любителей спорта посмотреть поединки чемпионата Европы по вольной борьбе. Соревнования проходят в мадридском Дворце спорта. Слева на ваших экранах Иван Ярыгин — чемпион Мюнхенской олимпиады. Напомню тем, кто не знает. Родился он в таежном селе. Впервые начал заниматься борьбой, когда работал на Красноярском шинном заводе. Его соперник — двадцатидвухлетний каменщик из ГДР Харальд Бюттнер. Ярыгин встречался с ним в прошлом году и выиграл. Но не будем забегать вйеред. Сейчас арбитр пригласит их на середину, и схватка начнется. Тут я умышленно сделал паузу, выключив микрофон.
— Ты что же это тень на ясный день наводишь, — напустился на меня Леонид. — Да Ярыгин его в момент уложит.
— Не сомневаюсь. Только мне необходимо подогреть интерес к их встрече. Иначе выключат телевизоры. А потом борьба — сам знаешь. Забегать не имеет смысла.
— Внимание, включаю микрофон, — передаю я в Москву и, убедившись, что аппарат включен, обращаюсь к телезрителям: — Не правда ли, Ярыгин несколько самоуверен, он почти не думает о защите. Стойка открытая. Вот без подготовки Ярыгин обхватывает туловище Харальда… Что ж! Неплохо… Неплохо в этой ситуации повел себя Бюттнер. Не отступил. Принял вызов. Сцепились. Не уступают друг другу.
Выпалив эту дежурную тираду, я и сам упустил момент, вернее, не придал значения тому, что Харальд оплел ногу Ивана своей ногой. Борцы ГДР никогда не владели приемом «обвив». И спохватился я лишь оттого, что меня начал тормошить Колесник. Неуклюже ковырнув ногой, Харальд свалил Ярыгина на бок и поставил на мост.
— Надо же такому случиться! — мое удивление было искренним. — Чемпион попал в ловушку: Бюттнер провел прием, которым сам Ярыгин сражал своих соперников на протяжении последних лет. Обвив вообще редко кто делает. Тренер сибиряка родом из Тбилиси и хорошо знает грузинскую национальную борьбу… Только бы Ярыгин ушел с моста.
Иван в этот момент выволакивал на себе Бюттнера на обкладные маты.
Секунд двадцать «пашет» уже Иван ковер, но почти не приблизился к заветному краю. Казалось, что и арбитр ждет не дождется этого мгновения. Он с каким-то облегчением дает свисток. Иван поднялся, пошатываясь. Состояние у него было, наверное, плачевное.
— К счастью, — продолжал я свой репортаж, — олимпийский чемпион избежал худшего. На первой минуте попасть в такое положение — зто верный проигрыш. А так, — скосив глаза, увидел на листке у Колесника цифры «2» и «3», — Бюттнер выигрывает в первом периоде пять баллов: два за бросок обвивом и три за удержание на «мосту».
Не надо быть провидцем, чтобы понять — Иван просто не в силах сейчас атаковать. Он вяло отбивал атаки Харальда. Впрочем, Бюттнер тоже устал: удержать на мосту Ярыгина тоже не просто.
Второй раунд начался атаками Ярыгина. Иван без подготовки, видимо распаленный неудачей, бросился на Харальда. Тот принял вызов. Вторую свою «кочергу» Бюттнер сделал смелее.
— Вроде повторяется первый раунд, — сказал я нерешительно в микрофон. — На сей раз, правда, обошлось без моста.
На экране великолепно было видно происходящее. Какие уж тут комментарии! Ярыгин снова оказался внизу. Бюттнер накрыл его, заработав еще два балла, но вел себя так, словно не знал, что делать с олимпийским чемпионом в партере. Инстинктивно он переходил с приема на прием, вроде пытаясь что-то предпринять. Время текло, арбитр, видимо, принимал действия Бюттнера за настоящие и не давал свистка. Когда арбитр понял, что его водят за нос, истек второй раунд.
В третьем Ярыгин скис. Не было взрыва, напора, желания отыграться. Уж слишком он был ошарашен перерождением Бюттнера.
— …Вы видите, как поднимают руку новому чемпиону Европы 1974 года в полутяжелом весе. Бюттнер выиграл у сильнейшего в своей категории и практически обеспечил себе первое место. Такое случается в нашем виде спорта. Впрочем, и в других, например в
