она уходила направо. Таро, стоявшего за полуоткрытой дверью, она не заметила, шагала, глядя прямо перед собой. Железнодорожная станция была в противоположной стороне. Подумав — о чем, он и сам не осознал, — и секунду помешкав, Таро двинулся в том же направлении.
Женщина медленно прошла мимо соседнего, похожего на огромный сейф дома — всю его территорию окружал бетонный забор — и повернула за угол. Таро заметил, как она свернула, и дошел до того же угла. У «бетонного сейфа», верно, был внутренний дворик: на улицу смотрели только крошечные окошки. Таро как-то видел автомобиль, выезжавший из гаража, рольставня на котором сейчас была опущена; автомобиль был английский, полноприводный, жильцы же на глаза как-то не попадались. Женщина остановилась на другом углу и принялась разглядывать что-то впереди.
А остановилась она перед домом голубого цвета, который стоял дальше за «бетонным сейфом». Вытянувшись во весь свой маленький рост, она пыталась заглянуть за ограду. Повертела головой, потом снова двинулась с места, но лицо ее все время оставалось обращенным в сторону голубого здания. В мятой рубашке и тренировочных брюках; на голове, наверное, чтобы скрыть непричесанные волосы, вязаная шапочка. Вид — будто ее совсем не заботит мнение окружающих. Как-то нелепо смотрится в очках и этой шапочке. Женщина прошла вдоль забора и свернула направо.
Дом голубого цвета — здание, которое сразу бросается в глаза. Построено в европейском стиле. Доски обшивки покрашены светлой голубой краской. Крыша под бурой черепицей имеет форму приплюснутой пирамиды, сверху украшение, напоминающее наконечник копья.
По белой штукатурке забора, окружающего дом, мастерком нанесен чешуйчатый узор. С дороги виден только второй этаж. С левой стороны — терраса, справа — два небольших окна с поднимающимися створками. Все оконные рамы выкрашены, как и крыша, рыжевато-бурой краской.
На воротах — изящные металлические украшения: цветы, похожие на розы, а по бокам входной двери, видной из-за забора, вставлены витражные стекла, тоже с растительным орнаментом. Таро в этом не очень разбирался, но вроде ирисы: пятна из синего, зеленого, желтого цветов. Из комнаты Таро видна задняя стена этого дома. Там в стене есть маленькое окошко, в нем — витражное стекло с красными стрекозами.
Таро вспомнил дома иностранцев в городе Кобэ, куда в начальных классах их возили на экскурсию, но по сравнению с теми домами в этом ощущался какой-то дисбаланс. На первый взгляд, здание отражало определенный вкус и эпоху, но через некоторое время возникало чувство, будто крышу, стены, витражи, забор, ворота, окна — все соединили, взяв из разных мест.
Справа от ворот на стеклянной табличке было выгравировано «Морио». Дом, по меньшей мере, около года стоял пустой. Новые жильцы въехали незаметно. У входа детский велосипед и коляска. Справа от ворот, уже на улице, на парковочном месте для двух машин, стоит почти такого же цвета, как и дом, легковая машина.
Треть всей территории занимает сад. Он по ту сторону дома, поэтому из комнаты Таро не виден. В том месте, где дорога делает поворот, за забором — большое дерево индийской сирени. Таро сразу узнал ее по коре, клочьями свисавшей с гладкого ствола. Чуть поодаль выглядывают еще два лиственных дерева — поменьше и совсем маленькое. Таро проходил здесь редко, но помнил: сирень — лилового цвета, средней высоты дерево — слива, она цветет белыми цветами, а маленькое деревце — горная сакура.
Поравнявшись с сиренью, Таро остановился и посмотрел направо, туда, куда свернула женщина. Та в очередной раз поворачивала направо, за следующий угол, и была метров на тридцать впереди. Направо, направо, направо. Получается, возвращается к своему же дому.
Дом, где квартировал Таро, стоял на участке, со всех сторон окруженном дорогой шириной всего в одну машину. На этой территории располагалось четыре здания, и, если смотреть сверху, они выглядели бы как расчерченный квадрат рисового поля. В левом верхнем углу — их дом, справа от него — территория «бетонного сейфа», справа внизу — голубой двухэтажный дом европейского типа, слева внизу — старое деревянное строение, принадлежащее домовладелице.
Женщина, видно, намеревалась обойти весь квадрат.
Проследив взглядом, как она очередной раз повернет, Таро на углу с сиренью тоже свернул направо. Поднял глаза на голубой дом: и окна, выходящие на террасу, и окна с поднимающимися створками плотно закрыты белыми шторами. На веранде — ни сохнущего белья, ни палок, на которые его обычно вешают.
Таро дошел до следующего угла, до ворот домовладелицы, убедился, куда направляется женщина, — как он и предполагал, она как раз входила в их дом. У ворот домовладелицы стоял фургончик. На белом крыле надпись: «Уход за больными и престарелыми». То ли бабушка вернулась из богадельни, то ли что-то случилось. Машина уже какое-то время здесь, но ничего не происходит, все тихо, и Таро, на этот раз не сворачивая, зашагал прямо к станции.
В следующий раз он встретил ту женщину в субботу вечером, уже после захода солнца. Шел мелкий дождик, сосед Таро из квартирки «Пёс» с утра переезжал, шумел, и Таро, не поспавший днем, теперь, когда, наконец, стало тихо, собрался лечь, но тут зазвонил домофон.
Через кухонное окно, выходившее на галерею, доносились голоса, Таро взял трубку, в ней раздался голос: «Это со второго этажа». Так, госпожа Змея.
Он открыл дверь: позади «Змеи» стояла та женщина. Соседка «Змеи» из квартиры под знаком Дракона.
— Добрый вечер!
Улыбка, приветливый голос — Таро даже попятился. Женщина выглядела как всегда: очки в черной оправе, никакой косметики, но волосы причесаны, к белой рубашке синий кардиган, темно-синие брюки — всё в тон.
— Это вам в благодарность за селедку.
«Змея» буквально всучила Таро плоскую коробочку, завернутую в подарочную бумагу с цветочным узором. «Дракониха» только кивнула, улыбаясь. Обе были маленькие, почти одного роста, Таро заметил, что они чем-то похожи, и вспомнил в этой связи старую сказку о благодарности бога Дзидзо[2]. «Змея» глянула поочередно на Таро и «Дракониху».
— В доме ведь только мы и остаемся? Давайте держаться вместе.
В марте агент по недвижимости сообщил, что владелица «Палаццо Саэки III», построенного 31 год назад, передает его сыну; решено, что дом будут сносить, и владельцы хотят, чтобы жильцы выехали бы сразу, как только закончатся сроки контрактов.
Фасад кремового цвета отнюдь не выглядел ветхим, водопровод и все прочее работало нормально, поэтому Таро считал это расточительством: ему было жаль, что дом, который по возрасту моложе его, снесут.
Таро переехал сюда три года назад, в июле прошлого года заключил новый двухгодичный
