проросло в его сердце.
Фуэнг напряженно ждала вердикта.
– Очень вкусно, действительно!
– Вторая окажется еще вкуснее, вот увидишь.
Она помолчала, потом продолжила:
– Я заметила, что тебе не по душе мои кокосики. Каждый вечер я находила их в твоей мусорной корзине.
– Значит, это вы оставляли недоеденный обед?
– Нет, я готовила их специально для тебя! Я оставляю оладьи на столе у каждого из сотрудников. Похоже, только тебе они не нравятся!
Она указала пальцем на угощение, словно побуждая его попробовать еще одну оладью. Мало повиновался.
– Закрой глаза и сосредоточься на вкусе и ощущениях.
Сладковатый аромат будто оседал на его пробуждающихся вкусовых рецепторах. Запахи смешивались друг с другом, вызывали сложные эмоции, проступавшие в его сердце каплями удовольствия. На какую-то секунду Мало показалось, что он чувствует радость. Он удивленно открыл глаза и увидел, что Фуэнг улыбается.
– Ты на сто процентов уверен, что надеяться не на что?
Потом она закрыла глаза и замолчала. Мало вдруг вспомнил, почему он здесь. Он представил, как его мозги разлетаются по стенам кабинета, и ужас охватил его. Сумел бы он это сделать? Покончить с жизнью… а что потом? Слова врача звучали у него в голове: «Тут ничего не сделаешь», «максимум несколько недель». Какое будущее его ожидает? Он будет страдать, чувствовать боль? Он не был уверен, что ему хочется это узнать.
– Да, почти на сто процентов, – наконец пробормотал он.
– Почти – это не на сто процентов, какая-то часть тебя еще верит, что все обойдется.
Старушка продолжила, не дожидаясь ответа:
– Сколько ты зарабатываешь в день?
– Что?
Она спокойно повторила вопрос. Мало ожидал всего чего угодно, только не такой темы.
– Это неважно, – сказал он.
Какая-то неловкая создавалась ситуация. Он понимал, что, даже если эта старушка проработает всю жизнь в поте лица, она не заработает столько, чтобы покрыть хотя бы один его гонорар. Ему не хотелось обижать ее.
– Наоборот, это очень важно. Давай, скажи мне! Сегодня мы говорим друг другу правду, не тратим время на ерунду! Business is business[2].
Что это за существо? Полуангел-полудемон? Сначала накормила его чудо-оладьями, а теперь расспрашивает про деньги!
У него вдруг сильно разболелась голова.
– Так сколько? – не отставала пожилая дама.
– Три тысячи евро в день, – бросил Мало, надеясь положить конец этому абсурдному разговору.
Сама напросилась, теперь, наверное, отстанет от него.
– А сколько это в батах?
Шутка явно затянулась. Мало был больше не в силах сдерживаться, он жестко и грубовато одернул женщину.
– Знаете что, довольно! У меня был тяжелый день, и вам давно пора домой. Спасибо, конечно, за оладьи, но я хочу остаться один.
Фуэнг как будто что-то считала на пальцах. Она бормотала на тайском, и Мало вдруг понял, что она переводит ту сумму, которую он только что назвал, в местную валюту!
– Можешь отложить самоубийство на тридцать дней? Я за них заплачу!
– Вы окончательно рехнулись?
– А ты должен был умереть уже четверть часа назад. Так что прояви хоть немного уважения. Думаю, ты можешь позволить себе отсрочку в тридцать дней, раз уж подождал пятнадцать минут? И все благодаря мне. Так что я имею преимущественное право на покупку.
Юридические и бухгалтерские термины в устах Фуэнг поразили Мало.
– Несомненно, имеете, – невольно улыбнулся он.
– Вы разве не так обычно разговариваете, когда ведете дела? Так, значит, процент не больше десяти и выплатить его надо будет в конце месяца, через сорок пять дней. Правильно?
Фуэнг протянула ему руку, чтобы он пожал ее в знак заключения сделки. Мало встревожено огляделся, ему вдруг показалось, что в одном из углов кабинета спрятана скрытая камера. Он растерянно улыбнулся, его впечатлила деловая хватка этой вроде бы обычной старушки.
– Это шутка, вы меня разыгрываете?
– Ни в коем случае, это честное предложение. И ты, и я – мы оба в выигрыше.
Мало молчал, пораженный ее дерзостью и безрассудством. В этой старушке было нечто неуловимо очаровательное. Властность, с которой она повелевала, как ему поступить, покоряла его, хоть и была непривычна, даже немного успокаивала в этот жуткий вечер.
– А какая вам выгода выкупать тридцать дней моей жизни?
– Это я скажу, когда придет время.
– Неужели вы думаете, что я соглашусь на договор, условий которого полностью не знаю!
– А что ты теряешь?
– Свободу действий.
– Видели мы, куда привела тебя эта свобода, – усмехнулась Фуэнг.
Она вновь заговорила серьезно.
– Объясню яснее, малыш. То, что ты хочешь уйти из жизни, отказаться от нее, означает, что ты страдаешь, чувствуешь себя отвергнутым. Поверь моему опыту, я кое-что знаю об этом, я, можно сказать, стала экспертом в этом вопросе. Кажется, я догадываюсь, как тебя исцелить. И чтобы это получилось, мне необходимо тридцать дней.
– Удивительное самомнение! Вы ничего не знаете ни обо мне, ни о моей жизни. Свалились непонятно откуда и утверждаете, что можете меня исцелить?! Да, я в тупике, но это не значит, что я поверю первой попавшейся шарлатанке! Я не кретин!
– Диагноз поставить я пока не могу, еще недостаточно тебя изучила.
Мало возразил, растерявшись:
– И какая для меня выгода в том, что вы оплатите мне эти тридцать дней? Мне эти деньги не пригодятся, я все равно умру.
Он опустил глаза.
– Я даже не знаю, буду ли я жив через месяц.
– Малыш, когда клиент подписывает контракт, ты ведь не спрашиваешь, к чему это тебе, ты объясняешь ему, в чем его выгода. Так ведь?
Фуэнг определенно оказалась прекрасным бизнес-стратегом. Чтобы расставить все точки над «и», она выпрямилась и заявила:
– Но тебе я все объясню: в лучшем случае ты исцелишься, в худшем – будешь уверен на сто процентов!
Каким образом эта старушка собирается лечить его, она ведь даже не представляет, чем он болен, и она явно не врач? Мало не сомневался, что она не сможет ему помочь. Он бы многое отдал, чтобы положить конец этому фарсу. И все же, когда она снова протянула ему руку, чтобы скрепить сделку, он машинально пожал ее.
– Теперь все твои дни принадлежат мне! Начинаем с сегодняшнего.
– С сегодняшнего дня? – переспросил Мало.
– Да, даю тебе немного времени, чтобы привести свои дела в порядок.
– Каким образом?
– Не знаю. Ты завершил здесь свою миссию, сказал коллегам то, что хотел?
– Нет, даже и не пытался.
– Значит, попытайся сейчас.
– Что вы хотите, что мне им сказать?
– То, что у тебя на сердце. Ты уже три месяца наблюдаешь за ситуацией, которая тебя не устраивает. Пришло время заявить об этом.
– Мне не за это платят.
– Теперь за это. Давай, ты ничем
