— На мне такое заживало, ух, а это так, царапки несчастные! Скажи лучше, Ростомир не заглядывал? Ты помнишь, что Буреслава скоро в Малую Дружину отдаём? И так припозднились! Я в его возрасте вовсю уже с топором за дружками бегал!
— Хорошо хоть, не за подружками… — Марфа бросила грустный взор на завизжавшего от радости Буреслава, не преминувшего показать язык насупившейся сестре, страшно недовольной, что брата отправляют на обучение делу ратному, да без неё.
— И за ними тоже сигал! Правда, с оглоблей… — улыбнулся себе в бороду Ратибор. — Ну так чего, заходил старик или нет? Мы с ним условились, что заглянет, посмотрит одним глазком на будущего витязя! Забрать он нашего сынишку должен сразу же на обучение, как только немного всё уляжется и вы сможете спокойно снова в доме нашем жить! Из-за этой ситуёвинки пакостной с разными головотяпами, что за моим черепком хаживают регулярно, и подвисло усё в воздухе, аки дохлая лягуха в трясине гиблой…
— Да заходил наставник! — Марфа через силу улыбнулась. — Одобрительно поглядел на Буреслава и сказал, что однажды уже обучал точно такого же рыжего топтыгина науке воинской. Лет двадцать назад. «Лучшим у меня был», — поглаживая седую бороду, буркнул Ростомир напоследок да вышел.
— Я тоже хочу воином стать! — обиженно прокричала Власта, споро и ловко вскарабкавшись по новой на плечи отцу и тут же принявшись колотить его по взъерошенной шевелюре малюсенькими кулачками. — Хочу в княжью дружину! Я там всем мальчишкам хвосты поотрубаю и в рот запихаю! Заместо полдника будут жевать!
— В этом, моя боевая лисичка, я не сомневаюсь! — рыжебородый витязь громогласно расхохотался. — Мамку упрашивай, доча, я-то не против. Ростомир, правда, заартачится наверняка, мол, не дело это женское, но мы уж его как-нибудь да уболтаем…
— Ещё чего! — воскликнула Марфа раздражённо, опять уперев руки в боки. — И не мечтайте! Не пущу!
— Дорогая моя, что плохого в том, коли наша девочка сможет за себя постоять? Жизнь, штука сложная да опасная…
— Плохого ничего в этом нет, да только навыки необходимой самообороны можно и дома разучить, коли один непутёвый рыжий баловень сподобился бы почаще до избушки нашей доходить! И для этого нет надобности вступать в дружины всякие, хоть малые, хоть средние!
— Ма!.. — Власта недовольно завизжала, причём почему-то прям на ухо отцу, после чего принялась с силой дёргать его ушные раковины туда-сюда. — Я валькирия!
— Марфуш… — могучий гигант прищурился одним глазом, как от щекотки. — Меня сейчас по кирпичику разберут…
— Я сказала — нет! — русоволосая красавица упорно стояла на своём, проигнорировав свою ненаглядную «валькирию». — Мало мне было одного рыжекудрого медведя, которого дома лишь на праздник лицезреть можно, да и то не на каждый, так ты уговорил меня ещё на сына, чтоб пошёл твоей стезёй! Ладно, согласна, мужское это дело, головы ворогам сворачивать, но дочку я вам не отдам!..
— Может, пущай сама решает?.. — молодой исполин уже серьёзно взглянул на разгневанную жену. — Мне сложно её винить за желание стать воином, коль ручки к мечу сами тянутся!..
— А ты ей потакай побольше! Вместо бус да браслетов всё так же ножи метательные да тесаки разные дари! — Марфа отступать и не думала. — Уже и складывать некуда это барахло, целая корзина забита доверху!..
В этот момент в дверь робко постучали, прервав разгорающуюся ссору.
— Ну⁈ — громоподобный рык Ратибора прогремел, казалось, на полкрыла княжьего терема.
— Здравия, Марфуш! Не помешал?.. Бур, Власта, прям богатырь да богатырка, совсем воители уже, хоть завтра в сечу!.. — в комнату неуверенно протиснулась русая головушка Яромира, оглядывая воссоединившуюся семью старого приятеля. Детишки Ратибора довольно засопели на столь лестную похвалу от славного витязя. — Простите покорно, что отвлекаю, но придётся мне похитить вашего батеньку… На время! — прервал раздавшийся было возмущённый ропот голосов воевода. — Рат, — Яромир, прищурясь, бросил вопрошающий взор на могучего друга, — княже купцов спровадил, освободился и желает тебя видеть… Пошли, ась? Сам знаешь, нам есть что обсудить…
— Пошли погутарим… — Ратибор по новой любя скинул на кровать обоих своих «медвежат», возмущённо на это насупившихся, чмокнул нахохлившуюся Марфу в щёчку и со словами: — Ещё поговорим. Скоро вернусь! — живо вышел из опочивальни вместе с товарищем.
— Только воротился и опять ушлёпал! — русоволосая красавица ошарашенно посмотрела им вслед и досадливо всплеснула руками. — Думается мне, — тяжело взглянула она на своих деток, — не медведь косолапый ваш батька, совсем нет, а самый настоящий рыжий козёл!
— Ма!.. — Власта попыталась сделать жалостливое личико и даже выдавила на румяные щёчки несколько крупных слезинок. — Я хочу в дружину!..
— Нет! — Марфа рявкнула так, что в комнате мигом настала мёртвая тишина. — Только через бездыханные мои телеса если перешагнёте вдвоём!..
* * *
— Золотишко-то забрали? — вопросительно гыркнул Ратибор, следуя за старым другом извилистыми коридорами родового гнездовья Святослава. — К седлу куль приторочен…
— Усё нормально, — кивнул Яромир, — всё у княже на столешнице… Пересыпал из ларца, что ль, ибо так везти в дороге удобнее?
— Ну да! Сундучишко уж больно громоздкий…
— Ясно…
— Намекни, что ль, Яр, кто тот неразумец облезлый?.. Ну который заказ на мою ряху повторил?
— Сейчас до князя допелёхаем, дружище, он тебе всё и поведает. Свят вызнал, ему и слово молвить!..
В этот момент неожиданно нос к носу с двумя приятелями в узеньком проходе столкнулась заплаканная Лютега, княгиня Мирграда, жена Святослава. Русая прелестница была в превосходно сшитом, но без особых изысков, тёмно-коричневом сарафанчике, подобранном, похоже, под цвет бушевавшей в душе бури. Никаких, обычно столь любимых властительницей, дорогих ювелирных украшений на ней не виднелось, что представлялось очень странным, ибо раньше на княгине всегда красовались искуснейшей работы диадема с подвеской да золотые серьги с бриллиантами, изумрудами аль рубинами. Святослав монет на красивые побрякушки для своей женщины никогда не жалел, и хранился у Лютеги не один ларец массивный, доверху набитый чудесными ожерельями, браслетами да колечками с камушками драгоценными. Но похоже, что «чёрная кошка» пробежала между правящей четой Мирграда, и подарки князя были заброшены в дальний угол специально, от обиды сильной. Что-то стряслось…
— Здравствуй, Лютик… — буркнул Ратибор, тут же поражённо осёкшись на полуслове, когда ему в физиономию на мгновение
