— Ко мне он пришел уже нормальным, — ответил клирик. — Горбинка на носу и всё. Да и то я думал, она там всегда была.
— Не-е-е-ет, — протянул паладин. — Нос у него прямой… был когда-то.
Он уселся за стол и громогласно рявкнул:
— Пива давай! Старшую кружку!
Он оглядел Руди и Снека и спросил:
— Остальных уже отпустили?
— Да. Ари и Нами наверху, в комнате.
— Молодежь, — хмыкнул паладин и огляделся, выглядывая разносчицу или трактирщика. — Мне пиво принесут сегодня, или мне окно столом помыть?!!
— Сейчас будет, господин, — раздался крик с кухни. — Холодное, столичное!
— Мы Ари часа два пытались в норму привести, — ответил клирик. — Ему переломали пальцы, переносицу и челюсть. Ребра не считал, но грудь ходуном ходит. Денек, максимум два, и он отправился бы к Единому.
— А его-то за что? — тут же позабыл о пиве Гош.
— Не знаю, но следствия толком не было. За нас уже всё решили. Думаю, что Ари… он не должен был пережить следствия.
— А Нами?
— И Нами тоже, но тьма… Чертовски сильная тьма, прости Единый, не дала им даже прикоснуться к ней. Они до сих пор пытаются очистить крыло подземелья от её силы. Как только они попытались на неё надавить, то она устроила чудовищный прорыв тьмы.
Паладин мрачно взглянул на Руди.
— А ты?
— А мне должны семьдесят серебряников и пять золотых, — ответил Руди. — Три миски и подготовленные камешки из кладки творят чудеса. Я неплохо ел, даже выпивал немного вина. Ну и развлекался как мог. Кстати, а почему в караулке нет кроватей? Охранники на скамьях спят и на столе.
— На службе нельзя спать, — ответил Гош и тут же встрепенулся. — А ты откуда знаешь про караулку?
— В камере скучно, — пожал плечами воришка. — Гулял ночью по подземельям.
— В смысле гулял? — спросил Снек.
— В прямом. Или вы думали, я замок ключами открыть не мог?
— Откуда ты взял ключи?
— Если скажу, что выиграл, то…
— Руди…
— Временно позаимствовал, — развёл руками воришка.
— В камере. Временно позаимствовал ключи у охраны и гулял по подземелью.
— Да, а что? Мне надо было плакать и молиться? Нет, молитвы я читал, когда охрана первое время к камере подходила, но это же скучно.
Снек покачал головой, а Гош одобрительно крякнул, когда перед ним разносчик поставил огромную запотевшую кружку, над которой возвышалась пенная шапка.
— Вот это я понимаю главная кружка! — произнес паладин и припал к ней, утопая в пене по самый нос.
Большой глоток, еще один и еще.
— У-у-уаа-а-а-ах! — произнес он, вытерев рукой пену с лица. — А в Альме? Ты видел кружки в Альме? У них стенка толстая и дно в три пальца! Там обычная средняя внутри помещается!
— Кто про что, а Гош про пьянку, — хмыкнул Снек и задумчиво уставился на столешницу. — Нам надо серьёзно поговорить.
— М-м-м-м? Задумал чего-то? — спросил Гош, ощупывая стенки кружки.
— Есть такое, — кивнул он и поднял взгляд на лестницу, ведущую на второй этаж.
Там показались Ари с Нами.
— Как раз молодежь подтянулась.
Дождавшись, когда они присядут за стол, он произнёс:
— Сегодня я общался с Цэком. Новости… очень плохие.
— Куда уж хуже? — хмыкнул паладин и поднял кружку. — Удиви меня. Скажи, что теперь Янтарный орден — часть инквизиции.
Он припал к пиву и сделал пару больших глотков.
— Официально — нет, но по факту — да, — кивнул клирик.
Гош подавился пивом и закашлялся.
— Кху-кху-кхе…
— Сегодня я заметил знак тайного служащего на руке Цэка, — продолжил Снек. — Это значит, что все, что происходит в ордене — достояние инквизиции. Более того, теперь скорее всего всеми делами будет руководить инквизиция. Нам придется разгребать их дерьмо.
— Ты своими глазами видел? — уточнил паладин, откашлявшись.
— Да.
— Дерьмо демонов и три портовых шлюхи за два медяка, — выдохнул Гош и осунулся.
— И я того же мнения, — кивнул Снек, не обратив внимание на ругань напарника. — У нас с тобой выбора нет. Мы часть ордена, а вот у них есть.
Снек выразительно оглядел Ари, Нами и Руди.
— Что вы имеете в виду? — тут же насторожился Руди.
— Вам нужно убраться из Свадии как можно дальше, — опустив взгляд на столешницу, вздохнул клирик. — Цэк подписал и официально отлучил вас от ордена. Вы больше не послушники. Вы свободны делать то, что хотите.
— Мне некуда идти, — тихо ответила Нами и растерянно взглянула на Ари.
— Мне тоже, — пожал плечами воришка. — Нет, я-то не пропаду, но… Меня действительно нигде не ждут.
Взгляд наставников устремился на Ари.
— Знаете, когда мы помогали людям, я искренне верил в церковь и её предназначение, — начал он. — Верил, что главный смысл всех служителей Единого в том, чтобы помогать людям. Помогать и оберегать от той тьмы, что всегда рядом.
Парень поднял взгляд от столешницы и взглянул на свои руки. Ладони, пальцы, кости которых сращивал Руди.
— Я никогда не думал, что с нами могут так обойтись. Я, если честно, в это не верил.
— Я тоже, — кивнул Снек. — Думал, будут вопросы к Нами, может к Руди, но не к тебе. Твой свет чист… чист, как первый снег. И вот так…
— Я многого не знал и не понимал, но если церковь действительно живёт по таким законам, то… Я не хочу иметь с ней ничего общего, — парень выпрямился, уставился в глаза клирика и добавил: — Для того, чтобы помогать людям, нести свет… для этого ведь не нужна церковь, так?
— Так… Это так, Ари. Единый, он не в церквях. Не в псалтирях и не в знаках, — Гош постучал пальцем по лбу. — Он вот тут…
— Тогда я продолжу свой путь без знамения, без псалтиря и без рясы, но с Единым в сердце.
— Достойно, — кивнул Гош, отпил из кружки и произнёс: — Без молитв будет сложно, но… Знаешь, тот тёмный, что передал весть о совете магов, он говорил мне, что вам как одаренным надо не у нас учиться, а отправиться к магам, которые этому обучают.
— Академия магов? — нахмурился Руди.
— Только не наша, — покачал головой Снек. — Даже наши маги признают, что у нас больше позерством занимаются. Красиво, тут не поспоришь, но в плане силы… говорят, что в Сапсании неплохой университет.
— Не по слухам надо ориентироваться, — покачал головой Гош. — Тут на другое смотреть надо.
Он снова пригубил пиво и продолжил:
