в клочья. Наверное, из пушки подбили или гранатомета. Я проснулся от взрыва, еле успел выскочить из каюты, схватив, что под руку подвернулось, — и поделился планами: — Хочу отправиться в Европу, пересидеть, пока здесь закончится бардак, денег заработать.
— Там сейчас тоже война, — сообщила девушка.
— С кем⁈ — удивился я.
— С мусульманами. Сперва Россия напала на Украину, которой помогали все страны НАТО, отдав ей все своё оружие. Русские победили и, после того, как началось у нас, мусульмане вторглись в Западную Европу, которой нечем было воевать. Что там сейчас творится, не знаю, но, когда было электричество и работал интернет, показывали такие жуткие видео казней христиан! — рассказала она и перекрестилась.
То, что территориальное недоразумение под названием Украина плохо кончит, я понял сразу после распада СССР. Украина подхватила этническую химеру с традиционным этносом-паразитом ашкенази. Эта болезнь лечится только большой кровью, пока не выведут всех манкуртов. К тому же, я заметил, что Галичина — ядовитый актив. Какой стране достанется, та и развалится вскоре: Польша, Австро-Венгрия, СССР, Украина… Когда хохлы объявили, что это они вырыли Черное море и являются европейцами, а не какими-то там клятыми москалями, стало ясно, что в отхожую яму закинули дрожжи. Как догадываюсь, к ним и не только, включая самоуверенных янки, заглянули в гости англичане, которые предпочитают воевать чужими руками. Наверное, надеялись, что все перебьют друг друга, а они отсидятся на своем кислом острове и превратятся в главный финансовый центр мира. Забыли два самых важных правила: не ссы против ветра и не воюй с Россией. Первое можно оспорить.
— В Соединенном королевстве тоже война? — задал я вопрос.
— Да, — подтвердила девушка. — От них отсоединились Шотландия, Ирландия, Австралия и Канада, которая и вовсе стала Украиной.
— Канада стала Украиной⁈ — не поверил я.
— Иеп! — на молодежном сленге подтвердила Джейн. — Мой папа говорил, что украинские нацисты, сбежавшие туда от русских, отблагодарили хозяев. Когда началось у нас и в Соединенном королевстве, Канада решила послать туда войска. Украинские беженцы, а многие из них устроились в канадскую армию, воевать за других не захотели, устроили военный переворот, перебив генералов и всю политическую верхушку, установили свою власть и поменяли название страны.
Я всегда был уверен, что беду в свой дом мы приводим сами. Канадцы не дадут соврать.
Перемещение через Европу отпадало. Оставалась Латинская Америка, где путчи происходят чаще, чем карнавалы, или прорыв через теперь уже Разъединенные Штаты Америки к западному побережью и перемещение через Тихий океан в Россию.
— А в каких штатах, ты говорила, власть осталась у белых, кроме Техаса и Оклахомы? — поинтересовался я.
— Знаю точно, что в Вайоминге, откуда мой папа и где живут мои дедушка и бабушка. Я была в Бёрнсе у них в гостях четыре года назад. И каких-то других, которые в Скалистых горах. Там всегда было мало афроамериканцев, латиноамериканцев и нелегалов. Папа говорил, что Скалистые горы — хребет нашей страны, там чужаков не любят. Он был не очень толерантным. Когда училась в школе, мне было стыдно за него. Нам говорили, что все люди равны, независимо от национальности, расы, пола, сексуальной ориентации. Теперь понимаю, что он был прав. Те, что пытались изнасиловать меня, были афроамериканцами. И все банды грабителей были из них, ни одного белого, а я когда-то поддерживала движение «БЛМ», — печально поведала она.
— Что за движение? — спросил я.
— «Черные жизни важны». Против полицейского насилия в отношении афроамериканцев. Мы были уверены, что полиция предвзята к ним, что зря утверждают, что все черные — это преступники, — ответила девушка.
— Конечно, не все, — согласился я. — Знал одного негра. Он всего два года отсидел за продажу наркотиков, а потом устроился матросом на теплоход и больше не нарушал закон в США.
— Ты шутишь, да? — серьезно спросила она и, не дожидаясь ответа, упрекнула: — Нельзя называть их неграми.
— Думаешь, если будешь называть их афроамериканцами, не изнасилуют, не ограбят и не убьют? — подковырнул я.
— У преступников нет расы или национальности, — тоном проповедника выдала она.
— В других странах, может, и нет, а мы, белые янки, превратили негров в преступников, откупаясь от них пособиями. В итоге вырастили несколько поколений профессиональных бездельников, за что и поплатились, — возразил я, после чего поменял тему разговора, потому что запрограммированные розовые пони, потряхивая длинными розовыми ушами, щиплют высокую розовую траву на бескрайних розовых полях: — До темноты посижу здесь. Как понимаю, днем лучше не соваться в городские кварталы. Сейчас схожу на берег залива, надеру мидий нам на обед и ужин. У тебя ведь запасы закончились?
— Остался рис, но я уже видеть его не могу, — скривившись, произнесла она. — И еще есть папин спиннинг. Я пыталась ловить на него, ничего не получалось.
— Неси все его снасти. Попробую что-нибудь поймать, — предложил я.
Джейн пошла в другой конец зала к застывшему эскалатору, ведущему вниз, повиливая узкой попкой. Мне показалось, что делает это специально и неумело. Для подиума ей явно не хватало опыта.
4
Старенький спиннинг был американской фирмы «Талон (Коготь)». Судя по царапинам и потертостям, пользовались им часто. Набор блесен просто восхитительный: обычные, вращалки, колебалки, балансиры, кальмаровые со светодиодной подсветкой, виброхвосты, твистеры, воблеры, спиннербейты…
Мы, оглядываясь по сторонам, добрались до берега моря возле раздолбанного автомобиля, как оказалось, двухдверного «форда-мустанга». По моему приказу Джейн заняла место на верхней части склона, чтобы могла просматривать подходы. На ней другая футболка, серовато-белая с набитым спереди черным сжатым кулаком и надписью «БЛМ». Я расположился у кромки воды. Метрах в двадцати от нее залив прямо таки кишел рыбинами длиной тридцать-сорок сантиметров. Это менхэдены или попросту банкеры. Немного похожи на пресноводного леща. Я ловил их пару раз прямо с борта судна в порту. Разрешено было не более сотни на человека. Считается условно съедобной: одни едят и говорят, что вкусная, другие не пробовали, но знают, что противная. Судовой кок-филиппинец неплохо готовил их. Берут на обычную блесну или на кусочки первой пойманной. Закидываешь, туда, где плещется рыба, не даешь опуститься глубоко, ведешь плавно. Слабый удар, подсечка. Если не сорвалась, забирай. Обычно три из пяти попыток удачные. Средний вес грамм пятьсот-семьсот. Под обиженные крики чаек я где-то за полчаса натаскал два десятка банкеров. Двум человекам хватит на несколько дней,
