в безумном угаре наркотиков и ставок.
Спасибо, папа.
Я уже несколько месяцев работала в баре «Синего кролика». Я ненавидела подобные заведения и людей, которые их посещали, но все же с благодарностью хватала их чаевые.
Бедность и отчаяние шли рука об руку. То, что еще совсем недавно казалось отвратительным, постепенно становилось приемлемым по мере того, как мир менялся вокруг вас. В последнее время я много думала об этом.
— Лори! Шевелись, — окликнул меня чей-то голос.
Я обернула запачканный черный фартук вокруг коротких шорт, которые, по мнению Рафаэля, подходили для барменов.
— Иду, — крикнула я.
Босс хлопнул по стойке и окинул меня сердитым взглядом. Раф был мудаком — королем мудаков, если уж на то пошло, — но мне нужна была эта работа.
— Сегодня у нас важные гости в VIP-зале. Проследи, чтобы их обеспечили всем, что им понадобится.
Блеск в его глазах предупредил меня о том, что вещи, которые им понадобятся, могут быть не из тех, что я готова раздавать за чаевые.
— Лори, на третий столик нужно добавить льда, — окликнула меня Таня, администратор и самая страшная женщина, которую я когда-либо встречала, спасая меня от игры в гляделки с Рафом.
Он перевел свои темные, злые глаза на Таню и равнодушно пожал плечами. Ему было все равно, кто обслужит его скользких деловых знакомых, а им, тем более, было наплевать. Они, вероятно, были слишком пьяны или обкурены, чтобы беспокоиться о том, какая пара губ обхватывает их вялые члены.
— Спасибо, — пробормотала я Тане.
Она бесстрастно кивнула. Она знала, что я не подаю за столиками ничего, кроме напитков — пока. Слово, которое любил повторять Раф. Он считал, что весь персонал в открытом доступе, поскольку может наступить день, когда внезапно появится слишком важный счет или вам нужно будет внести залог за кого-то из тюрьмы. Вы сделаете исключение, а после… опуститесь на уровень ниже. Но у вас будут деньги, а значит это не так уж плохо, верно? Для таких, как Рафаэль Наварро, в аду было особое место.
— На третий столик все еще нужен лед, — напомнила мне Таня.
Я кивнула, очнувшись от своих мыслей. Сняла с полки ведерко и зачерпнула в него блестящие шарики льда. Я ненавидела выходить на танцпол, а сегодня странная электрическая энергия заставляла меня опасаться его еще больше. Иногда это место становилось таким. Химический заряд мужчин, спешащих на выходные после напряженной недели, полной стрессов, связанных с миллионами долларов. Они хотели напиться и уничтожить всё вокруг.
В «Синем кролике» именно женщины были теми, кого уничтожали. Каждый. Чертов. Раз.
Женщины были одноразовыми бумажными куклами, на которых мужчины вымещали свой гнев — этот урок я усвоила еще до того, как попала в священные, немного липкие залы «Синего кролика». Отец был моим учителем данного конкретного урока, и эти детские воспоминания было труднее всего забыть. Они врезались в мою память, как отпечаток татуировки на кости.
За всю свою жизнь я встретила лишь одного мужчину, который нарушил стереотип, который я привыкла ожидать от власть имущих. Даже не мужчину — мальчика. Он долгое время давал мне надежду, но даже этот юношеский оптимизм угас с неумолимым течением времени.
Я покинула безопасное место в задней части бара и поплелась между столиками. Музыка гремела так громко, что отдавалась вибрацией в подошвах и по ногам. Саманта трясла своим прекрасным телом на сцене, бурлескный наряд выгодно подчеркивал ее изгибы. Этот костюм в стиле пин-ап стоил больше, чем моя месячная аренда, а «Синий кролик» был одним из лучших бурлеск-шоу в городе. Особая привилегия для немногих избранных. В этом джентльменском клубе не было скользких пилонов. Сэм кружилась на сцене, снимая длинную черную перчатку до локтя. Она была талантливой. Саманта берегла правый бок от нагрузки, и я поняла, что она защищает старую травму. Когда-то давно она была подростком, подающим надежды на Джульярд, но неудачная травма положила конец этой юной мечте.
В «Синем кролике» мечты умирали.
— Привет, красавица. Ты сегодня в меню?
Наглый голос донесся до моего уха, и чья-то рука приземлилась мне на задницу.
Я продолжила идти, не оглядываясь. Всего месяц назад я бы обернулась и поспорила с развратником, пытаясь донести до него, что хватать женщин без согласия нехорошо. Я была смехотворно наивна. Даже после испорченного детства я какое-то время сохраняла эту наивность. Проработав здесь семь дней, до меня дошло.
Никто не поможет тебе, юная леди.
Я обогнула переполненные столики, направляясь к VIP-секции. Дальше от главной сцены музыка звучала приглушенно. Меня окружил запах дорогого парфюма, а бормотание голосов заполнило мои уши. В эксклюзивной VIP-секции, предназначенной только для членов клуба, за одним столом могли сидеть титаны индустрии, принцы маленьких стран и короли преступного мира.
Сегодня это была небольшая группа бизнесменов в костюмах, сшитых на заказ, их напряженные лица были хищными и пустыми. Бизнесмены, главари банд, коррумпированные политики — все они выглядели одинаково, с небольшими различиями. Я хорошо их выучила. Я избегала зрительного контакта, пока поднимала пустое ведерко для льда и засовывала новое в подставку.
— Как раз вовремя, — раздался голос.
Я вздрогнула. На прошлой неделе меня узнал бывший одноклассник. Богатый, утопающий в зелени городок, где я была первой версией себя — Мэллори Мэдисон, — находился всего в нескольких минутах езды на поезде. Все, с кем я ходила в школу, были здесь, в Нью-Йорке, — или так я надеялась, потому что среди них был тот, кого я искала.
Кирилл.
На прошлой неделе сюда зашел один из самых отвратительных мужчин, с которыми я когда-либо имела несчастье встречаться, Каплан Холмс. Парень был в стельку пьян, но не настолько, чтобы не узнать меня. Он посмотрел на меня широко раскрытыми глазами, прежде чем откинуть голову назад и расхохотаться.
— Мэллори, мать твою, Мэдисон — ты все еще жива?
С тех пор он приходил каждую ночь. Еще в школе Кап был богатым мальчишкой-хулиганом, которому нравилось заставлять других корчиться. Ничего не изменилось. Он рассказывал мне о своей скучной, привилегированной жизни, пока я пыталась его избегать. Он тратил больше пяти тысяч, отправляя меня туда-обратно к своему столику. Он знал мое настоящее имя, то, которое было у меня целую жизнь назад, и, похоже, понимал, что я у него на крючке. Я фантазировала о том, чтобы отравить его напиток, но пока пришлось довольствоваться плевком в него.
— Мне начинает казаться, что у тебя проблема, — заметила я, меняя местами ведерко со льдом и одаривая стол вежливой улыбкой. Лучше было не сосредоточиваться на каком-то
