взгляд в окно. Он часто так делал. Прерывал чтение на самом пугающем и остром моменте – давал герою небольшую паузу, а себе – возможность придумать, каким именно образом спасся или выкрутился бы он сам, попади он в подобные обстоятельства. Что ж, сейчас на ум ему приходил только гарпунный пистолет в ременной петле, но он помнил, что в прошлой главе коварная мадам де Норре перерезала заправленный в катушку пистолета трос. Джаспер пытался вспомнить, надел ли мистер Суон свой любимый кожаный рюкзак с парашютным куполом, который не раз его спасал, но то ли он не обратил на это внимания, то ли автор намеренно оставил эту подробность в тайне, поскольку о парашюте никак не вспоминалось…
Джаспер сделал глубокий вдох и вновь опустил глаза на страничку журнала.
«Рука мистера Суона уже почти-почти соскользнула…
Из крон растущих поблизости деревьев выпутался не предвещающий ничего хорошего порыв ветра. Он понесся к висящему на скале мистеру Суону, и в нем нашему герою послышался злодейский смех мадам де Норре. Этот роковой порыв должен был оборвать очередное приключение и саму жизнь славного путешественника, но тут…»
- Джаспер!- раздалось вдруг из-за стены.- Джаспер! Зайди ко мне в кабинет!
Джаспер тяжко вздохнул и подумал: «А что будет, если я не отвечу? Может, дядюшка решит, что меня тут нет, что я куда-то исчез, и оставит меня в покое хотя бы до конца странички?».
Ответом на его мысли было очередное: «Джаспер!» – и мальчик понял, что никто его в покое оставлять не собирается.
Он нехотя отложил журнал, спрыгнул с кровати и потопал в кабинет дядюшки.
Дядюшка Натаниэль сидел за своим столом. Над его макушкой на длинных гнутых шеях сгрудилось несколько ламп. Они были похожи на любопытных зевак, заглядывающих ему через плечо.
Когда Джаспер вошел, дядюшка поднял голову и сказал:
- Думаю, тебе будет любопытно на это взглянуть, Джаспер.
Мальчик приблизился и уставился на странное нечто на дядюшкином столе. Крошечное голенькое существо глядело будто бы прямо на него своим неживым взглядом, словно ожидая чего-то. Джаспер и думать забыл об оставленном в спальне журнале.
- Предвосхищая твое недоумение и последующие за ним очевидные вопросы,- начал дядюшка,- скажу, что это отнюдь не странная больная кошка и что это создание принесла сюда мадам Леру, которая живет возле канала. У тебя есть какие-нибудь предположения, что это?
- Я не знаю,- сконфуженно ответил мальчик.- Какой-то человечек?
Дядюшка едва не нарушил свою извечную маску холодной строгости непозволительной для него улыбкой.
- Человечек?- он поднял бровь.- Не слишком-то достойное настоящего исследователя определение. Человечек… кхм…
- А что же это тогда?- раздраженно спросил Джаспер. Его всегда злило, когда дядюшка принимался снисходительно занудничать, словно какой-то трехсотлетний профессор, – водилась за ним такая вредная, по мнению племянника, привычка.
- Ну, конечно же, это гремлин,- сказал дядюшка.- Самый что ни на есть настоящий гремлин.
Племянник округлил глаза и склонился над существом на столе, зажав пальцами нос от невыносимой вони.
- Из тех, которые «Ты ведешь себя, как непослушный гремлин!»?- Джаспер припомнил одну из любимых фраз мамы – она говорила ему ее всякий раз, как он отказывался убирать в своей комнате.
- Полагаю, к послушанию или непослушанию сами гремлины не имеют никакого отношения,- продолжил занудничать дядюшка.- Думаю, это как-то связано с тем кавардаком, который оставляют после себя гремлины-вредители. Ну, или дети, разбрасывающие повсюду свои… эмм… как это называется?
- Игрушки,- подсказал с утомленным вздохом Джаспер. В мире Натаниэля Френсиса Доу такое понятие, как игрушки или игры в принципе не существовало. Частенько Джаспера посещала мысль, что дядюшка и вовсе родился на свет уже взрослым, со строго поджатыми губами, в одном из своих кромешно-черных костюмов.
Джаспер проворчал:
- Я и так знаю, почему детей сравнивают с гремлинами. Просто не знал, что вот это,- он ткнул пальцем в существо под лампами,- гремлин. Это же гремлин из тех, которых отлавливают? Которые грызут часы?
- Не только часы.
Прежде Джаспер гремлинов не видел. Слышал лишь, что они в изобилии водятся в окрестностях железных свалок и возле фабрик в Гари, а в Старом центре являются настоящей напастью, ведь питаются они едва ли не всем, что под руку подвернется: обожают гвозди, канцелярские кнопки и шестеренки, пьют машинное масло и керосин, а закусывают мылом и парафином. В Старом центре есть даже специальная служба по отлову гремлинов, но где Старый центр, а где Тремпл-Толл? Если верить тому, что говорят, то гремлины живут глубоко под землей, пользуются своими ходами и умеют очень ловко маскироваться. В любом случае, людям на глаза они стараются не попадаться.
Джаспер с удивлением рассматривал гремлина. Настоящего. Хоть и мертвого. Признаться, представлял он их себе по-другому: это крошечное существо, что бы ни говорил дядюшка, очень походило на человека, в то время как мальчик до сего момента полагал, что гремлины выглядят, как белки с железными зубами.
- Что ты будешь с ним делать?- спросил Джаспер и только сейчас заметил, что на руках у дядюшки – его белые рабочие перчатки.
Доктор Доу закрепил над гремлином увеличительное стекло с выпуклой линзой.
- Я собираюсь установить причину смерти.
- Причину смееерти?- вдохновенно протянул Джаспер.- Я так и знал, что здесь кроется какая-то тайна! Думаешь, его убили? И это как-то относится к коварным выходкам злодеев, желающих остаться неизвестными?
Доктор Доу неодобрительно поглядел на племянника – тот с малых лет обладал тем, что он крайне не приветствовал: богатой фантазией и особой впечатлительностью.
- Вряд ли здесь кроется какая-то тайна, Джаспер,- сказал он.- Мадам Леру опасается, что он умер от болезни. И она желает удостовериться, что эта болезнь, если она имеет место, не заразна. Я не стал ей говорить, что нет никаких свидетельств о том, что гремлинские болезни (о которых науке практически ничего не известно) передаются человеку. Но сам он теоретически мог умереть от какого-то недуга.
- То есть все-таки он умер от болезни?
- Вот я и собираюсь это выяснить. И я надеялся, что ты будешь мне ассистировать.
Джаспер бросил испытующий взгляд на мертвого гремлина – что-то в нем было таинственное, он это чувствовал. Ведь не зря же тот оказался на дядюшкином столе – в том смысле, что не каждый день сюда попадают гремлины. По всем меркам, это было просто выходящее за рамки вон происшествие, и он, Джаспер Доу, ни за что бы себя не простил,
