после смерти отца постоянно сталкиваюсь с нечеловеческим отношением к себе. С волками жить, как говорится…
Зачерствело, покрылось толстой корой из непробиваемого гранита мое сердце. Работа, опять же, наложила свой отпечаток. Контингент, что приходится обслуживать тот еще. Каждый день за глаза и в глаза желают смерти. Особенно, когда платить по кредиту приходится.
Удивительное дело, но вместо того, чтобы оскорбится, незнакомец начинает ржать, как конь. Да так громко, что эхо от его смеха раздается по всему подъезду.
— Да, тише вы, — змеей шиплю я, — Вы мне всех соседок разбудите. Вы хоть представляете, что такое злобное скопище пенсионерок? Они меня завтра сожрут, до лавочки дойти не успею!
Новая порция веселья, которое мужчина искренне пытается подавить, и вместо смеха у него выходит бульканье.
Ловлю себя на том, что глядя на это непотребство глупо улыбаюсь, и тут же одергиваю себя.
Мне это не нравится…
— Забавная ты, Кнопка, — отсмеявшись заявляет мужик.
Как-как он меня называет?
Это мне тоже не нравится…
Я взрослая женщина!
И вообще…
— Я чай люблю с медом…липовый, — негромко и как-то по-особому растягивая слова говорит он, — У тебя есть?
— Есть, — буркаю я и неохотно добавляю, — Ладно. Пойдемте, подсушу ваши ботинки феном, но это…это только потому что вы меня спасли! Ясно?
— Как скажешь, Кнопка, — радостно оскалился тип и неожиданно представился, — Игнат.
И так это у него гордо и благородно прозвучало, что мне оставалось ничего иного, как чинно ответить:
— София.
Глава 2
Захожу в свою тесную, малость обшарпанную прихожую, и пытаюсь вспомнить, когда я в это жилище приводила гостей.
Игнат заваливается следом, сразу заполняет собой и своими широченными плечами почти весь дверной проем, и я понимаю, что никогда.
Гостей в этом унылом клоповнике пока еще не было.
И не потому, что я такая необщительная.
Просто, после того, как мы с Русом резко обеднели, весь мой круг общения, включая самых преданных подруг, посчитали, что им не пристало дружить с нищебродами. Руслану в этом плане повезло больше. У него друзей нет от слова совсем. Его единственный приятель — это сверхскоростной ноутбук, который у меня рука не поднялась продать. С недавних пор понятие «друзья не продаются» имеет для меня какой-то новый, практически сакральный смысл.
Вообще последние события в нашей с Русом жизни, не просто перевернули с ног на голову действительность, но и, так сказать, расширили нравственные горизонты.
Разве еще полгода, год назад, отважилась бы я позвать в гости незнакомого мужика с фейсом настоящего уголовника пить тёткин липовый чай?
Вот-вот.
А сейчас это происходит так, словно у меня всегда в приятелях были товарищи с татуированными пальцами.
Странные «рисунки» на руках в Игната я заметила, когда снял свое пальто и разулся. Сначала подивилась великанскому размеру его ботинок, которые рядом с моими казались контрастно огромными, а уже после заметила покрытые наколками руки.
Сместила взгляд чуть выше к запястьям мужчины, где тонкая вязь рисунка уходит под рукав темно-синего свитера и стало любопытно — а есть ли у него татушки еще на теле?
Поймав себя на мысли, что очень даже неприлично разглядываю своего нового знакомого, смутилась и быстро отвела взгляд, пока этот бритоголовый себе ничего лишнего не надумал.
Я, конечно, не обольщаюсь насчет своей привлекательности, но кто его знает.
Вон упыри в подворотне позарились.
Вдруг у этого тоже вкус…м-м-м…своеобразный.
Понимая, что мои мысли вновь съехали куда-то не в ту сторону, чертыхнулась, и, обув тапки, потопала на кухню.
— Простите, Игнат, но тапочек вашего размера у меня не имеется, — сказала, глядя, как черные носки мужчины оставляют мокрые следы на стареньком, но чистом линолеуме.
— Я уже заметил, — откликнулся он и застыл в коридоре, явно прислушиваясь к громким звукам, что доносились из соседней комнаты.
Обогнув гостя, я заглянула в комнату к Русу.
Тот самозабвенно рубился на компе в очередную стрелялку и, заткнув уши наушниками, отрешился от всего мира.
Пусть пока играет.
О разбитом в школе окне мы с ним потом побеседуем.
— Не обращайте внимания, — сказала я гостю, когда вернулась на кухню со своим феном в руках, — Это мой братишка рубится в реалистичные игры.
— Младший?
— Что?
— Брат младший.
— Как вы догадались?
— Если бы у меня была такая хрупкая и красивая младшая сестра, как ты, я бы ее каждый вечер с работы встречал.
Слова мужчины вогнали меня в краску.
Узнать, что золотозубый и бритоголовый амбал считает меня красивой, оказалось страшно и приятно одновременно.
Чувствуя, как горят уши, я поспешно сунула Игнату в руки фен и сама принялась суетиться на убогой кухоньке и ставить на плиту обычный эмалированный чайник.
— У меня есть к чаю печенье? Хотите? — любезно предлагаю я.
— Сама пекла? — спрашивает он и ловко пристраивает свои ботинки под горячий поток воздуха из фена.
— Шутите? — хмыкаю я, — С моей работой некогда этим делом заниматься. А с чего вы решили, будто я умею печь?
— Не знаю, — пожимает плечами мужчина, — Мне так кажется.
— Вы хорошо разбираетесь в людях, — задумчиво замечаю я, перебираю пальцами листочки липового чая и непонятно зачем спрашиваю, — Кем вы работаете?
На несколько мгновений повисает молчание, а после мужчина с улыбкой в голове журит:
— Любопытная, Кнопка? Если будешь слишком много знать — быстро состаришься.
— Так значит вы все же бандит?
— Фу, какое вульгарное слово.
— Ну, простите, больше не буду.
Ловлю себя на ощущении, что с этим человеком мне приятно общаться. Даже несмотря на то, что он старше меня на добрый десяток лет и видимся мы впервые.
Удивительно даже.
Обычно я более скованна при первом знакомстве с людьми.
Быть может, именно так действует на меня стрессовая ситуация.
Завариваю чай в небольшой керамический заварник, расставляю чашечки с блюдцами из самого настоящего фарфора — то немногое, что я смогла унести из своего прежнего дома, ставлю корзину с печеньем перед Игнатом и усаживаюсь напротив него.
Все то время, что я суетилась, он не сводил с меня взгляда, и я чувствовала себя как-то необычно. Постоянно поправляла выбившиеся из прически пряди волос, теребила пуговицы на блузке и глупо краснела, стоило нашим глазам пересечься в крохотном пространстве кухни.
— А сахар у тебя в доме имеется? — попробовав фирменный чай тети Лиды, поинтересовался Игнат.
— Вы сладкоежка?
— Угу.
Такой честный ответ и совершенно бесхитростный взгляд слегка позабавил, и я без лишних слов полезла за сахаром. Потянула дверцу верхнего шкафчика на себя, но она внезапно сорвалась с петель и полетела мне прямо на голову. Если бы Игнат
